Остров в океане

Самухина Неонилла

Под оглашение молитвы и благословения священника стоявшие у могилы мужчины закрыли крышку гроба.

– Не торопись, прошу, отец Ранес! – в тишине прозвучал голос материи Фанетея.

Седоволосая, сгорбившаяся женщина, опираясь на трость, подошла ближе, подняла глаза, посмотрев на Камрина, потом на могилу сына.

– Я понимаю, у всех горе, – сказала она. – Вернее, это наше общее горе. Мне очень тяжело просить об этом, но я скажу. Отец Фанетея не хочет, чтобы я об этом говорила. Он не считает сына достойным христосцем, держит у себя его меч. Ты же знаешь, сынок, наши обычаи. Конечно, я не

оправдываю его, но я мать и хочу, чтобы его душа полностью обрела покой. Ведь его простили все христосцы, даже король и королева. Дай Бог ей здоровья, Господи! Камрин, сынок, возьми меч Фанетея и своими руками вложи в гроб. Мы проводим его как христосца, а там Господь всех рассудит. Все же он умер, спасая жизнь королевы и остальных, значит, в минуту смерти душа его не забыла, что он христосец. Я уже старая, как и муж, и скоро Бог позовет нас к себе, там он и рассудит нас за наши поступки. Ты еще молод, Камрин, но когда создашь семью и будешь иметь детей, ты отдашь им всю свою любовь, и даже если они не будут достойны этого, то все равно будешь любить их бесконечно. Дай Бог тебе милосердия. Надеюсь, ты поймешь мать, которая смиренно просит тебя о снисхождении.

Потом она подошла к мужу.

– Дай, меч сына, – она протянула руки. – Отдай, добрый мой. Разве не видишь, никто не держит зла, отдай!

Отец Фанетея постоял, крепко сжимая губы, на его щеках играли желваки, а потом молча, дрожащей рукой, протянул меч жене, а та передала его Камрину. Тот хорошо понимал, что не имеет права отказывать матери, тем более что весь народ ей сочувствует.

– Конечно, матушка, ты права. Он действительно умер, как христосец, и в последнюю минуту изгнал из души сатану, – печально улыбнувшись, юноша поцеловал ее морщинистые, сухие руки. Опустившись на колени, Камрин приоткрыл крышку гроба и опустил туда меч.

Ритуал погребения завершился громкими молитвами. Все христосцы стояли на коленях, обращая взор к небу, усердно прося о прощении Фанетея и остальных погибших христосцев.

Полковник и его люди тоже присутствовали на погребении, но держались в стороне и лишь издалека наблюдали за всем происходящим. Осенив себя крестным знамением, они салютовали в честь погибших христосцев.

Камрин чувствовал позади себя теплый пристальный взгляд. Мать Фанетея подошла к нему и со всей материнской любовью и благодарностью поцеловала в лоб:

– Бог милосерден к тебе, сынок.

Впереди стояли отец Фанетея, Гуатр, Тавын, Арадана, Афра, несколько женщин и мужчин.

– Не благодари меня, матушка, сама же сказала: мы – христосцы. Ты совсем промокла, может мне отправить вас на повозке?

– Нет-нет, сынок! Я пойду с тобой, – сказала она, держа его под руку: – Пойдем.

Народ медленно стал расходиться. Неожиданно сзади раздался голос:

– Честь имею, матушка! Мы приносим свои соболезнования. Я понимаю, мы не должны были приходить, но мы тоже люди. Мы не по своей воле здесь. Дождь не перестанет, позвольте вам помочь – машины готовы. Позови своих людей, принц, пусть они тоже сядут.

– Да, сынок, дождь не перестанет, – сказала старая женщина. – Наверное, это плач наших христосцев. В этой земле ведь и ваши похоронены, чужеземец, за их души мы тоже молились. Мы, христосцы, постараемся забыть плохое. Иди

домой, не мокни. Хотя где твой дом? Наверное, где-то далеко и тебя ждет мать, переживает за твою жизнь. Уезжайте, сынок, уезжайте отсюда совсем. Хватит крови. Ваша беда в том, что вы не хозяева своей жизни. А за нас не беспокойся. Никто не сядет в вашу машину, даже и не стоит просить.

Услышав эти слова, полковник молвил:

– Ну что ж, тогда мне здесь нечего делать, мы поедем. Будь здорова, мать.

– С Богом, сынок!

Полковник направился к машине, но остановился.

– Завтра зайди ко мне, Камрин. Нам нужно обо всем поговорить. Я буду ждать. – Он подошел к машине, поправил фуражку и скомандовал: – Поехали, лейтенант Марден.

Молодой офицер посетовал:

– Похоже, они нас ненавидят. Их предлагают подвезти, а они даже не смотрят!

– А ты ждал, что они бросятся к нам с цветами? Разве мы мало убили их людей?

– Но это война. Наши тоже погибли, и похоронены на чужой земле.

– Вот именно, на чужой! А кто нас сюда звал?

– Был же приказ!

– Да, в этом и есть наша общая беда, – вздохнул полковник. – Приказ! А ты обрати внимание, как они живут – без приказов и без проблем. У них единственная проблема – не обидеть друг друга. Поехали! – Он сел в кабину, с силой захлопнув дверцу.

Заурчали моторы, и машины через несколько минут скрылись за пеленой дождя.

59

Вернувшись домой, Камрин сразу решил навестить мать, но отец велел ему сначала переодеться и привести себя в порядок, чтобы не расстраивать мать. Камрин не стал спорить, улыбнулся и ушел.

Когда возлюбленный сын вошел в комнату матери, она уже сидела в постели, опираясь на множество подушек, и выглядела гораздо бодрее, нежели накануне.

– Можно войти, матушка, или желаешь покоя? Тебе отдых сейчас необходим – целитель каждый день нам напоминает об этом. Мы уже и не знаем, под каким предлогом заходить сюда, – юноша засмеялся, держа руку матери и осторожно поцеловал ее: – Ах, матушка, ты не представляешь, как здорово видеть, что тебе лучше.

– Я тоже рада, сын, видеть тебя повеселевшим и с добрыми мыслями.

– Рассказать, как все прошло на кладбище?

– Я уже знаю, отец рассказал. Я очень тобой довольна и горжусь вами всеми… Да, Камрин, где Афра? Почему-то я ее не вижу со вчерашнего дня.

– Я тоже. Вернее, видел. Но она не подходит, не разговаривает. Как-то странно, я-то привык…

– Ты привык, когда тебя преследуют? Я твою хитрую улыбку понимаю. Подсказала ей, пусть на тебя поменьше внимания обращает, тогда ты будешь за ней бегать.

– Ах, вот оно что. Значит, все против меня сговорились?

– Мне нравится, сынок, когда ты шутишь. Я так мечтала, так хотела видеть тебя с Афрой у алтаря. Даже во снах своих видела, как вы в венчальных одеждах входите в церковь. Но сейчас я буду счастлива, если у вас с Ангелой все будет хорошо. А потом… ваши маленькие дети будут играть со мной и спорить, кому рядом со мной сидеть…

– Нет, нет, матушка. Я им так скажу: «Марш все! Я сам с матушкой рядом сяду!»

Их радостный смех был слышен даже за дверью. Неожиданно в комнату вошел целитель.