Остров великанов (с илл.)
Шрифт:
Сердито запахнув тулуп, возница тронул коня.
"Пограничник, что ли? — подумал Ильмар. — Видно, идет облава на Курта…"
Если бы не Пойта, Ильмару так и не удалось бы отыскать хутор пастора.
У небольшого болотца, заросшего пучками заснеженной осоки, похожей на фантастические болотные цветы, перед самым носом путников мелькнул рыжий хвост лисы. Пойта с восторженным лаем помчалась за ней. Напрасно Ильмар кричал, и звал собаку, Пойта не вернулась. Далеко в лесу замирал ее захлебывающийся лай, Ильмар побежал по следам.
Проваливаясь по колена в снег, он бежал до
Каменная ограда, бревенчатый дом под железной крышей, конюшня, несколько служебных построек, большой сеновал говорили о том, что хутор принадлежит богатому человеку.
У порога дома бегал на привязи огромный серый волкодав. Пес, поводя носом, надрывно лаял.
Прячась за деревьями, Ильмар осторожно подошел ближе. Внизу скрипнула дверь. Показался худой старик в черной одежде. Пастор Виллем!
Оглядевшись по сторонам, пастор пнул волкодава ногой и кого-то позвал. Из дома вышел стройный парень в белом полушубке.
— Чего ты хочешь? — услышал Ильмар злой голос.
Пастор что-то певуче проговорил.
Парень нетерпеливо махнул рукой и выругался. Оба вернулись в дом. Волкодав продолжал рычать. Пригнувшись, Ильмар обошел хутор и с противоположной стороны опустился к сеновалу. Он не чувствовал страха. Скорее, непонятная усталость сковала его тело. В голове острым буравчиком сверлила только одна мысль: если Курт у пастора, он непременно выскочит тушить сено…
Вытащил спички. Зажег с первого раза. Мгновение — и веселый огонек, потрескивая, побежал кверху. Но странное дело: Ильмар не почувствовал радости, наоборот — на душе было скверно. Он смутно сознавал, что делает что-то не то.
Близко послышались голоса — шли сюда, к сеновалу! Обжигая руки, Ильмар вырвал горящий клок, затоптал огонь и, сообразив, что бежать уже поздно, едва-едва успел зарыться в сено.
Разговаривающие остановились в двух шагах от него.
Стали раскидывать сено. Послышался треск отдираемых досок. Стукнула металлическая дверца. Кто-то, чертыхаясь, стал выкатывать на двор хутора спрятанную под сеном легковую машину.
— Тут хватит нам обоим, Ээди, — небрежно сказал один. — Я говорю с тобой, как с мужчиной! Ты смел, Ээди, я полюбил тебя, как сына. Но ты должен понять, что здесь оставаться опасно. У Лаура лисий нюх и волчье сердце. Он разнюхает, кто был правой рукой Летучей смерти! Ты должен ехать со мной!
— Жаль оставлять отца, — отозвался второй. — Надо подумать…
Ильмар узнал голос парня.
— Думать некогда, Ээди, — продолжал первый. — Ты должен верить мне. Как только сядем в лодку, ты получишь свою половину. У Белых скал нас ждет моторный бот. Знакомые хуторяне помогут нам перебраться через Балтийское море. Это надежные парни. Тебя ждет новая жизнь. Лучшие стокгольмские рестораны широко распахнут перед тобой свои двери. Ты станешь человеком, Ээди! — Говоривший дружелюбно хлопнул юношу по плечу. — А с этим олухом мы покончим в два счета. Он уже получил письмо Герты и сейчас ждет нас у старой крепости Кивипеа. Черт с ней, с этой ведьмой! Я обещал ей убрать Филимова, а слово Курта твердое!
"Курт!
Протяжно вздохнув, пастор печальным голосом прогнусавил:
— Скорее! Ко мне могут прийти с обыском… Ах! Где же твои воинствующие братья… все погибло!
— Не скули, отец, и без тебя тошно! — огрызнулся Курт, — Денег я тебе все равно не дам. Свою долю ты получишь от Герты или от черта с одинаковым успехом.
— Сын мой, — возмутился пастор, — моли господа, чтобы он не слышал слов твоих, от сатаны идущих.
В узенькое отверстие Ильмар увидел, как пастор подошел к месту, где он сидел, и с недоумением остановился.
— Что случилось? — спросил Курт.
— Где-то горит…
— Тебе показалось.
— О нет! Скорее подойди сюда, я вижу следы.
Ильмар замер.
Неожиданно раздался яростный лай волкодава. К нему присоединился знакомый звонкий лай.
"Пойта! Глупая псина, все-таки разыскала меня!" Обеспокоенные бандиты схватились за оружие. Большая черная лайка стремглав подбежала к сеновалу и стала с визгом разгребать лапами сено. В тот же миг оттуда выскочил взъерошенный, перепуганный мальчишка и что было духу пустился с собакой к лесу.
— Стой! Стреляю! — заревел Курт.
Пастор, схватив его за руку, молча показал на волкодава. Курт быстро спустил с цепи хрипящего от бешенства пса — тот гигантскими прыжками помчался следом за беглецами.
В лесу послышалась яростная собачья возня и дикий мальчишеский крик.
Курт побежал к месту происшествия.
У старого обгоревшего дуба на разворошенном снегу умирала черная лайка с широкой рваной раной на шее. В двух шагах от нее лежал с остекленевшими глазами волкодав. Окровавленный рыбацкий нож валялся тут же. Мальчика не было.
Взбешенный бандит бросился обратно.
— В машину, Ээди! — яростно заревел он. — Мальчишка может испортить дело.
Бандиты сели в машину и с сумасшедшей скоростью понеслись к крепости Кивипеа…
В то же время в Мустамяэ шел другой "Оппель". С моря надвигался густой, непроницаемый туман. Не было видно ни дороги, ни высоких стен леса, близко стоявших по обеим ее сторонам. Все было безжизненно бело. Рядом с Лауром сидел за рулем подполковник Каарел Томбу.
— Ну что ж, Пауль, — говорил он майору, — приближается развязка, а ты, по-моему, чем-то недоволен.
— Скорее, досада, чем недовольство, — ответил Лаур. — Мне искренне жаль, что Курта так и не удалось захватить на квартире у Ребане.
— А, вот ты о чем, — усмехнулся Томбу. — Ну, ругай полковника Дробова, который отдал строгий приказ не трогать Ребане до поимки Петерсона. Курт от нас не уйдет. Меня больше беспокоит Филимов… Старик, по-моему, мудрит. Вчера вечером он заказал билет на самолет… Еще в больнице он требовал, чтобы к нему пригласили полковника Дробова. Не желая вызывать у Ребане лишние подозрения, я не допустил этой встречи, будучи совершенно уверенным, что ничего нового Филимов сказать нам не может… Однако теперь он решил уехать, даже не повидавшись с Дробовым. Тут что-то не так…