Остров выживших
Шрифт:
— Вот дерьмо, только посмотри на это, — произнес Бэрд. Дом почувствовал, как на пластине брони у него на спине что-то щелкнуло, и сообразил, что это Бэрд пристегнул к его поясу страховочный трос. Это было на него не похоже. — У нас осталась даже подводная лодка. Слушай, мне просто необходимо в нее поиграть. «Торпеда пошла», «погружение» и всякие такие штуки.
Дом понимал, что Бэрд хочет его подбодрить, словно ребенка, который только что с криками проснулся от кошмара и которого нужно отвлечь. Бэрд слышал, что он сказал Коулу. До этого он не знал о том, что Дом нашел Марию, а уж тем более о том, что он выхватил
Эта картина все еще стояла у него перед глазами. Он пристально смотрел на проплывавший внизу авианосец, пытаясь ни о чем больше не думать.
— Это «Правитель». — Дом разглядывал флажки над облупившимся мостиком. Он не сразу смог вспомнить название корабля. — Их давно надо было сдать в утиль, еще до Дня Прорыва.
Дома поразило огромное количество гражданских судов — крошечных шлюпок, жестких надувных лодок, грязно-белых моторных катеров с рулевыми рубками, увешанными сетями, с леерными ограждениями из ивовых прутьев. Он и не думал, что в городе существует такой многочисленный «флот запаса», что все эти убогие посудины годами хранились в гаражах или заброшенных сараях, ожидая своего часа. Даже после Дня-П люди отваживались выходить в эстуарий рыбачить, чтобы разнообразить свой скудный рацион. Все знали, что там, вдалеке, находятся острова, и, рискнув, можно было даже доплыть туда.
«Как Берни». Переплывать с острова на остров, преодолеть полмира, добраться в Хасинто с другого конца Сэры. «Сумасшедшая». В дни службы в десантном отряде Дому приходилось испытывать непреодолимый страх перед морем, и при мысли о нескольких месяцах, проведенных на воде в крошечной лодке, его буквально начало мутить.
— Они даже сохраняют какой-то строй. Впечатляет, — заметил Бэрд. — У нас со Дня-П не было военно-морского флота, не говоря уже о пассажирских и прочих судах.
— Все дело в дисциплине, приятель. — Дом попытался представить себе, сколько народу можно втиснуть на авианосец. — У нас есть вымуштрованная, привыкшая к порядку группа…
«Она мертва. Это я убил ее…»
Дом смолк, не закончив фразу. На несколько минут ему удалось отвлечься от мыслей о Марии, но вот они вновь нахлынули с прежней силой. Его свободная рука дрогнула. Он ухватился за поручень, чтобы унять дрожь. Он хотел лишь забвения — черт подери, всего лишь пять минут пустоты в мыслях, чтобы снова собраться с силами. Но картина стояла у него перед глазами, на что бы он ни взглянул. Он вдруг сообразил, что крепко зажмурился и отворачивается от открытой двери. Это было похоже на ту ночь на борту «Помероя», когда он потерял в долине Асфо брата, потерял половину товарищей и узнал о том, что у него родилась дочь, — невообразимый хаос, смесь муки и радости. Он не знал тогда, как прожить еще хотя бы час. Пока он боролся за выживание, было легче справиться. Но когда напряжение спало, воспоминания вернулись.
Саранча в конце концов уничтожена. Люди могут начать все сначала. Но Мария мертва, он сейчас чувствовал одиночество более остро, чем в те десять лет, прошедшие после ее исчезновения. И убил ее — он.
«Может быть, я мог бы еще ее спасти. Почему я не пришел раньше? Почему я нажал на курок?»
Он знал почему. Он знал, что спасти ее невозможно. Но он понимал также, что это не избавит его от мучительных мыслей о том, что он мог бы поступить иначе и все изменить.
Должно быть, все
В наушниках раздался голос Соротки:
— Десять минут. Там над водой дым. Надеюсь, что мы ее найдем. Феникс, ты будешь тащить. Если Матаки не сможет справиться сама, тебе придется спуститься и прицепить к ней трос.
Маркус проверил крепления, как следует потянул петли и трос, тщательно рассмотрел их.
— Под мышками продеть?
— Ага. Накинь трос на плечи и продень под мышками, затем заставь ее прижать руки к бокам или сцепить перед собой и расслабиться. Потом хватай ее за то, что будет к тебе ближе, и тащи. Все просто.
Маркус кивнул и сел на корточки, держа на коленях ремни, наклонив голову, — казалось, он погрузился в медитацию. Бэрд, видимо, не знал, что делать. Никому сейчас не хотелось разговаривать о пустяках, чтобы скоротать время.
— Двести метров, по левому борту, — произнес Соротки, — вижу здание.
Дом подошел к двери, находившейся в кабине с противоположной стороны, и взглянул вниз. Хасинто походил на кукольный домик, сломанный и брошенный в таз с водой. Масштаб почему-то был искажен; все перепуталось, местность казалась незнакомой из-за того, что многие башни и купола уже исчезли. Даже после того, как «Ворон» снизился до двадцати метров, город по-прежнему выглядел игрушечным.
— Вот дерьмо! — воскликнул Соротки.
Маркус высунулся из двери, держась одной рукой. Налетели клубы дыма, и у Дома защипало в глазах. Но пилот заметил что-то, чего не видели они. Бэрд нацепил очки и тоже взглянул вниз.
— Что там? — спросил он. — Вы ее видите или нет?
— Все в порядке, вижу ее. Кто из вас лучше всех стреляет?
Хуже они ничего не могли услышать от Соротки. У Дома все сжалось внутри. В голове проносились лихорадочные мысли. Нет, Соротки совсем не это имел в виду.
— Она, — бесстрастно ответил Маркус, еще сжимая в руках ремни. — Она наш снайпер. А в чем дело?
— Она не одна, и это меня отнюдь не радует…
Ветер на несколько мгновений разогнал дым, и Дом обнаружил, что не только он в данный момент находится в аду. Солдат — он заметил только броню и снаряжение, лица было не разглядеть — цеплялся за торчавшую из воды стену, и к нему пытался подобраться гигантский червь.
— Пора вмешаться в их приятную беседу, — произнес Маркус. — Соротки, подлети поближе.
Библиотека Праотцев
Берни слышала жужжание приближавшегося «Ворона», но не решалась отвести взгляд от червяка.
Червь, извиваясь, с трудом пытался выбраться из воды. Однако это отнюдь не означало, что у него не хватит сил прикончить Берни. Саранча сильнее человека, ее не так просто убить, а вода не оказала на этого червя практически никакого воздействия, разве что заставила его, так сказать, «попотеть». Он смотрел прямо на нее злобными бледно-серыми глазками с крошечными зрачками, словно удивляясь тому, что женщина смогла остаться в живых после потопа.