Остров забвения

Вуд Барбара

И она была полна тепла. Джек мало знал об Эбби Тайлер, но чувствовал ее внутренний огонь. Так знойное полдневное солнце клонится к закату, но продолжает сиять и греть. Его влекло это тепло. Оно могло согреть всю его жизнь.

Но она что-то скрывала. И лгала.

Оставшиеся части лука, стрелы, колчан и мишени уже лежали в футлярах. Он начал обходить коттедж и собирать свои вещи. Фотография Нины стояла на каминной полке, прикрепленная к брошюре о винодельне. Их связала судьба. Брошюра лежала в кармане Джека в ночь смерти

Нины. На следующий день он должен был встретиться с владельцем виноградника. Но эта встреча так и не состоялась.

Джек посмотрел на продуваемый ветром сад. Он надеялся найти убийцу Нины и после этого начать новую жизнь. Это ему не удалось. Винодельня продолжала оставаться туманной мечтой, которой так и не суждено сбыться. Сможет ли он когда-нибудь вернуться к жизни? Вряд ли.

Когда раздался стук в дверь, Джек решил, что ветер принес к его порогу сломанную ветку. Но стук повторился.

— Мисс Тайлер!

— Надеюсь, я не слишком поздно?

Бернс уставился на нее во все глаза. Можно было ожидать, что она оденется по погоде. Но на Эбби была блузка солнечного цвета, заправленная в красно-оранжевые слаксы; казалось, она принесла с собой рассвет.

— Как себя чувствует доктор Каплан? — спросил он.

— Отдыхает. Медсестра сказала, что она скоро оправится… Детектив, я хотела вам кое-что показать.

Увидев в ее руке конверт, Джек насторожился, но отошел в сторону и пропустил гостью. Вместе с ней в комнату непрошеным гостем ворвался ветер, прошмыгнул мимо Эбби и Джека, облетел всю комнату, обставленную в стиле охотничьей избушки, и врезался в полку над каменным камином.

Джек закрыл дверь, но бумаги, лежавшие на полке, уже посыпались на пол под ноги Эбби. Бернс хотел поднять их, однако Эбби его опередила.

Увидев брошюру винодельни «Хрустальный ручей», она подняла брови. Изображенный на глянцевой обложке виноградник казался зеленым и обильным. Заинтригованная Эбби прочла описание. Тридцать акров винограда, винодельня, производящая десять сортов вина, погребок и магазин, расположенные на склоне холма, с вершины которого открывается величественная панорама раскинувшейся внизу долины. Расположенный между Лос-Анджелесом и Сан-Диего «Хрустальный ручей» входил в число пятнадцати виноделен, охотно посещавшихся любителями винных туров. Место было отличное.

На брошюре было написано чернилами несколько цифр со знаком доллара, а ниже красовались слова «минимальная цена».

— Детектив Бернс, — сказала она, ставя на место фотографию и брошюру, — я хочу, чтобы вы кое-что прочитали. Я сама написала это письмо много лет назад. До сих пор никому не показывала. Но думаю, что оно вам поможет.

Эбби снова смотрела на него тем же взглядом — спокойным, немигающим, видящим и понимающим все на свете.

— Я ничего не собираюсь читать.

— Меня тревожит ваше душевное состояние.

— Это касается только меня. — Тут

Джек заметил, что из ее прически выбился темный локон, и сделал движение, которое удивило их обоих: протянул руку и бережно заправил локон за ухо Эбби.

Эбби тихо ахнула. Бернс почувствовал, что у него загорелись щеки. Движение было совершенно импульсивным. Но кончики пальцев Джека ощутили тепло ее кожи.

Эбби, изумленная собственной реакцией на это прикосновение, откашлялась и протянула ему конверт.

— Пожалуйста, прочитайте. Это поможет. Джек смерил ее яростным взглядом.

— Вы хотите помочь? Тогда расскажите мне о Нине. Признайтесь, что вы ее знаете!

— Почему вы говорите со мной таким?..

— Черт побери, Эбби, я видел досье! Я знаю о нем. Так что перестаньте лгать и скажите мне правду!

— Джек, я не понимаю, о чем…

— Перестаньте, — отвернувшись, сказал он. — Если вы не хотите быть со мной честной, то уходите.

Обиженная Эбби смерила его сердитым взглядом, потом повернулась и пошла к двери. Это удивило Джека. Он не думал, что эта женщина так легко сдастся. Но когда Эбби начала набирать цифры на пульте рядом с дверью, он бросился к ней, схватил за руку и крикнул:

— Что вы делаете?

— Набираю секретный охранный код. — Она выдернула руку, нажала на последнюю кнопку, после чего прозвучал резкий зуммер. — Теперь мы заперты.

— Что?! — Он попытался набрать собственный код.

— Это не поможет, — сказала Эбби, пошла к дивану и села с таким видом, словно пришла навсегда. — Я хочу, чтобы вы прочитали это стихотворение. — Она протянула ему конверт. — А когда прочтете, решайте сами, лгала я вам или нет.

Джек с опаской посмотрел на конверт.

— Нет, — сказал он.

— Ладно. Тогда я сама прочитаю его вам.

Он пытался не слушать — пусть эта женщина не думает, что им можно манипулировать, — но ее голос был уверенным и решительным и привлекал его, как пламя привлекает мотылька.

— «Моей дорогой девочке, — читала Эбби, — где бы ты ни была. / Я ждала, когда смогу сосчитать/ Десять маленьких пальчиков на руках и ногах, / Взять тебя на руки, поцеловать твои сонные глазки / И сказать: «Я люблю тебя. Я — твоя мама». / Но ты так и не пришла. Тебя не было. / Я кричала: «Где мой малыш?» / Мне сказали, что ты умерла, но они лгали. / Ты жила. Ты была сильной».

Джека невольно потянуло к ней, и он сел на диван. За окном свистел ветер, а в комнате звучали нежные слова:

— «Мой путь одинок, но ты всегда рядом. / Ты в каждом биении моего сердца. / Чужие люди нас разлучили. / Я долго винила в этом себя, / Но нашла утешение в поисках. / Надежда придает мне силы, / И я никогда не сдамся».

Эбби прочитала заключительные строки:

— «Я любила тебя тогда, / Люблю сейчас, / И буду любить вечно». — Потом она подняла голову и посмотрела Джеку в глаза.