Остров
Шрифт:
Эллен подошла послушать, о чем мы говорим, но, поняв, что оказалась чересчур любопытной, спросила меня, где Рафаэль.
– Не знаю, – сказала я. – Думаю, что поехал в Малагу.
– Вам повезло! Мой Джеральд не отходит от меня ни на шаг. Когда он приехал, я ему сказала: «Дорогой, я столько раз тебе изменяла, что теперь это уже не имеет значения». И он снова влюбился в меня.
– А ты напои его, – посоветовала Долорес.
– Я и стараюсь. Заметьте, он не перестает следить за мной…
Я подняла глаза и встретилась взглядом
– А Магда? – спросила Эллен. – Где же Магда?
Белокурая американка сказала, что Мигель переживает очередной приступ мизантропии, и Магда не смогла прийти.
Роман встал и учтиво склонился к Долорес.
– Потанцуем?
Она помедлила несколько секунд, прежде чем ответить. Ее глаза были похожи на двух скорпионов.
– С тобой?
Она повернулась к продюсеру и взяла его за руку.
– Пойдем, Манолито. Потом приглашу тебя, Раф.
Если Роман и был уязвлен, то прекрасно скрыл это. Засмеявшись, словно над детской проказой, он пригласил Лауру.
Я ничего не понимала в этой игре. Мне претило лезть в чужие дела и после множества пустых таинственных разговоров хотелось лишь танцевать. Возможность потанцевать с Валлоне забавляла меня, – я смотрела все фильмы с его участием и, по-моему, между нами не было ничего общего; но он не пригласил меня, как я ожидала, а сообщил, что ужинал однажды с Рафаэлем, когда тот приезжал в Канны от своей газеты, и после рассуждений о журналистике поинтересовался моим мнением о политике де Голля. Я механически ответила ему, что все шло хорошо, когда положение было сложным, и все идет плохо, когда положение стало простым, – всем этим я была сыта по горло, – а потом совершенно серьезно осведомилась, не знаком ли он с Рафаэлем.
– Вот уже десять минут, как я вам об этом говорю, – сказал он, глядя на меня из-под вскинутых бровей.
Я рассмеялась, словно с моей стороны это была шутка.
– Простите, – сказала я. – Я была рассеянной.
Пары вернулись к своим столам, и женщина, похожая на травести из «Мадам Артур», спела болеро о смерти маленького сиротки и продекламировала страстный любовный монолог. Никто ее не слушал, и муж Эллен откупорил две бутылки шампанского. Казалось, он явился в этот мир с единственной целью: наполнять рюмки, как только замечал, что они пустуют. Потом вновь заиграл оркестр, и Роман пригласил меня.
Обняв за талию, он повел меня на другой конец зала. Потом сообщил, что они с Долорес снимали наш дом в прошлом году, и полюбопытствовал, которая из комнат моя. Не подумав как следует, я ответила, что она выходит на море. И сразу же поняла, что допустила промах, так как он усилил атаку и после признания, что я безумно ему нравлюсь, объявил, что этой ночью придет меня навестить. Я сказала, чтобы он не говорил глупостей: «Мы в освещенной комнате, и я не девка, слышите?» Он рассмеялся, потом
– Ты уверена?
– Когда мужчина мне нравится, я не жеманничаю. Если вам не хочется спать одному, обратитесь к Лауре.
Он так и сделал, пока я танцевала с Валлоне, и, когда мы поравнялись, она послала мне воздушный поцелуй. Я заметила Грегорио с его подругой, он самодовольно улыбался. Когда замолк оркестр, мы вернулись к столу. Эллен переглядывалась с продюсером, а ее муж продолжал наполнять бокалы. Долорес беседовала с мисс Бентлей.
– Мы, испанцы, умеренны, понимаете? Вы живете в высокоразвитой стране, у вас есть глазуньи с беконом, и кока-кола, и синтетический хлеб… у нас не то. Немного фламенко, аплодисменты и, главное, побольше воздуха. – Она на мгновение задумалась и заключила: – Но не для Грегорио. Грегорио ест цыплят.
– Когда есть деньги… – сказал Грегорио.
– Он человек с возможностями. А ну-ка, Грегорио, скажи этой милашке, сколько у тебя денег.
– Не стоит. У нее больше.
– Да?
– Да, – сказала мисс Бентлей.
– Денег или акций?
– И денег и акций.
– Кроме того, она актриса, – сказала я.
Грегорио подтвердил это энергичным кивком головы.
– Мисс Бентлей приехала в Испанию, чтобы научиться андалузским танцам, вы разве не знали?
– В самом деле? – проговорила Долорес.
– Я тебе говорю.
– Миллионерша, актриса и любит танцы…
– Да, – сказала мисс Бентлей.
– И влюблена в Грегорио.
– Да, – сказала мисс Бентлей.
– Она очаровательна. Поистине очаровательна.
Грегорио и девушка вновь пошли танцевать, и я поцеловала Долорес в щеку. Мы с ней понимали друг друга без слов. Мне достаточно было видеть ее улыбку и смотреть в ее светлые глубокие глаза.
– Почему бы нам не пойти в кабачок? – предложила Эллен.
Ее муж поспешил заплатить по счету, и мы направились во двор, где стояли наши машины. Роман остался танцевать с Лаурой.
Я совсем забыла о его угрозе, и, когда несколькими часами позже – мы пили в кабачке до трех ночи, и я легла разбитой – я услышала странные звуки за окном, я решила что это вор. Сдерживая дыхание, я укуталась в простыню и зажгла свет у кровати. Вор постучал пальцами по стеклу.
– Клаудия, это я.
– Кто?
– Роман.
– Что тебе надо?
– Войти.
Я объявила, что умираю хочу спать и совсем не расположена принимать гостей.
– Только на минутку.
– Ни на минутку, ни на две.
– Я тебя не трону, клянусь.
Я была очень зла на себя за трусость и сказала ему, чтобы он оставил меня в покое.
– Хватит, убирайтесь… Пошутили, и довольно.
Я немного подождала и, когда убедилась, что он ушел, открыла окно и выглянула в сад. К стене была приставлена лестница, и фонари рыбацких лодок на море напоминали огненный розарий.