Остров
Шрифт:
Оказавшись в закрепленной на самом верху мачты корзине, Русий сосредоточился и попытался телепатировать:
Слишком далеко, но все же…
— «Командор, Командор, мне грозит опасность! Отец, мне грозит смерть!»
Командор откликнулся почти мгновенно. В голове Русия возник его встревоженный голос:
— «Что случилось?»
— «„Солнечный круг“ подвергся нападению пиратов. Он тонет».
— «Я же говорил тебе, что надо взять эскадру!»
— «Вряд ли бы это помогло. Их слишком много. Здесь несколько сотен кораблей. Кстати, — мысль сопровождалась легким смешком, —
— «Пикантная ситуация! — бодро телепатировал Командор. — Ладно, сейчас я попытаюсь вытащить тебя. Сосредоточься. Представь себя в моей каюте…».
— «У тебя столик слева?» — невинным тоном осведомился Русий, чувствуя, как волны лизнули ноги.
Командор не обратил никакого внимания на эту браваду.
— «Сосредоточься. Представь себя рядом со мной. Представь свою руку в моей руке». Ну вот, ты и дома, — сказал Командор, держа Русия за руку.
— Ловко! — Русий изумленно огляделся. Море и пиратские корабли исчезли. Он был в каюте Командора. На столике, который на деле стоял справа, дымилась сигарета. — Я думал, такое возможно лишь в сказках о параллельных мирах.
— Не только! — Командор улыбнулся. — С возвращением!
Он внимательно заглянул Русию в глаза.
— Мне жаль тебя огорчать, но тебе суждено вечно носить черные очки.
Командор раскрыл небольшой, вроде сигарного, ящичек и бросил Русию пластиковые с темными матовыми стеклами очки.
Русий поймал их на лету.
— Знаю, и это не слишком пугает меня!
Когда я вернусь, пусть будет утро. Когда я вернусь, пусть светит Солнце. Когда я вернусь, пусть улыбнется друг. И я надену черные очки.
Когда демон, сжигающий корабли и повергающий людей взглядом, исчез, пираты исторгли крик ужаса. Кое-кто был уже готов повернуть назад — в спасительные гавани Тира и Сидона. Мечу и его помощнику Корьсу с большим трудом удалось восстановить какое-то подобие порядка.
Адмиралы, командовавшие эскадрами, спешно собрались на флагманской триере Меча — самом быстром корабле в мире. Адмиралов было восемь. Пять пиратов: Меч, Лисица, Корьс, Одноух, Шелом и трое кемтян: Лимс, Геллур, Абу. Каждый из них предводительствовал шестью десятками триер. Общее командование флотом осуществлял Меч. Здесь же был Сбир, возглавлявший сухопутные силы.
Держался совет: что делать дальше. Трое: Шелом, Лисица и кемтянин Абу требовали повернуть назад. Больше всех горячился Шелом, чудом спасшийся с палубы «Солнечного круга».
— Вы не видели это чудовище! Меч блистал в его руках, словно молния! Ослепительные лучи, данные ему Солнцем, сожгли и потопили три моих корабля. Его взгляд испепелил лучших моих людей, видевших зарево Гадиса и Овдомена. Я сам чувствовал его на себе. Он обжег мою спину. Смотрите! — Шелом задрал кожаную рубаху и продемонстрировал окружающим свою спину. Она действительно покраснела и была покрыта нехорошего вида черными пятнами. — Еще мгновение — и от меня осталась бы лишь горсть пепла!
Шелом брызгал слюной, в глазах его светился нескрываемый ужас.
— Мои корабли не пойдут на Атлантиду. Вы как хотите,
— Кто еще придерживается того же мнения? — спросил Меч.
— Они нам не по зубам, — сказал Лисица, известный не столь храбростью, сколь умом и даром предвиденья. Никто не мог припомнить случая, чтобы Лисица хоть раз ошибся. Мнение его значило многое, почти как слово Меча.
Третьим высказался Абу.
— Адмиралы правы, — сказал он, старательно пряча глаза от свирепого взгляда Сбира. — Нам лучше вернуться.
— Кто еще так думает?
Все остальные молчали. Сомнение шевельнулось и у Корьса и у Одноуха, но они слишком хорошо знали своего предводителя, как и то, какое значение он придает этому походу; они чувствовали малейшие интонации в голосе Меча, а те были неласковыми. Корьс промолчал. Промолчал и Одноух.
— Значит, шестеро за продолжение похода, трое за то, чтобы вернуться, — подытожил Меч. — Как же нам поступить в этом случае? Есть несколько вариантов. — Меч вскочил со своего места и стал прохаживаться по каюте. Движения его были взвинчены. — Первый — мы поворачиваем назад. Как вы понимаете, он мало кого устраивает. Он не подходит ни мне, ни тем более кемтянам, которым придется нести ответ перед номархом. Да и я привык отвечать за данное мною слово. Второй — мы продолжаем поход. Но, насколько я понимаю, этот вариант тоже устраивает не всех. Третий — поход продолжают лишь пять эскадр…
— Нет, — вмешался Сбир. — Я не касаюсь дел пиратов, но флот Кемта в моем подчинении, и он весь пойдет к Атлантиде.
— Отлично! — обрадовался Меч. — И четвертый вариант, который лично меня устраивает больше всего. Все адмиралы, которые не хотят продолжать поход, возвращаются обратно, но без своих эскадр.
— Я против! — немедленно возразил Лисица. — Мои люди подчиняются только мне.
— Я тоже не позволю кому-то распоряжаться своими кораблями! — выкрикнул Шелом.
— Подумай, Лисица! — предложил Меч. Видимо, нечто зловещее в голосе предводителя прозвучало слишком явственно, потому что Лисица заколебался.
— Да что тут думать! — заорал Шелом. — Возвращаемся!
Но больше крикнуть он ничего не успел. Из рукава куртки Меча выскользнул тонкий змеинообразный стилет, пронзивший мятежному адмиралу горло. Шелом плюнул кровью и повалился на пол.
Лисица и Абу схватились за мечи, но вытащить их не успели. Стилет Меча уперся в кадык Лисицы, а Сбир зажал голову Абу в замок крепко сплетенных рук, заставив того потерять желание играть оружием. В этот, признаться, весьма щекотливый момент в каюту постучали.
— Спокойно! — велел Меч Лисице и Абу. — Вы на моем флагмане, где команда предана мне как три тысячи чертей. Лисица, не делай глупостей. Мне не хотелось бы лишиться хорошего товарища. — Меч спрятал окровавленный стилет обратно в рукав, а Сбир отпустил полузадушенного Абу.
— Войдите! — велел Меч.
Дверь распахнулась, и появился помощник капитана.
— Адмирал, нами выловлен человек — гребец с галеры демона. Он говорит, что имеет важные сведения.