Острова Чалдеи
Шрифт:
Я вцепилась в веревку, пристально вглядываясь в потрясающий вид Галлиса, представшего в виде туманного полумесяца, тянущегося далеко на юг – сплошные голубые вершины гор и зеленые или золотые равнины. Потом стало слишком много тумана, чтобы увидеть хоть что-то, а внизу осталась лишь вода. Море с высоты выглядит странно однородным. Я видела его как серую массу с белой рябью, находящей одна на другую, будто узор на накидке. Оно было ужасно пустым. Я посмотрела вперед, заинтересовавшись, где находится Логра. На горизонте не было ничего, кроме тумана.
Райаннэн оказалась
– С ней всё будет хорошо? – обеспокоенно спросила Райаннэн.
– Надеюсь, - ответил Риз, столь же обеспокоенно вытягивая шею. – Обычно она вполне благоразумна.
Мы плыли уже около часа (хотя казалось, будто мы стоим неподвижно в воздухе), когда что-то пошло не так.
– Море кажется очень близким, - произнес Ого.
Он был прав. Посмотрев вниз, я увидела, как волны вздымаются и разбиваются в белые брызги. Теперь больше невозможно было разглядеть четкие узоры. Просто серая, яростная вода, простирающаяся до далекого горизонта. Риз, который скармливал огню очередной мешок угля, подпрыгнул и посмотрел.
– Галлис! Мы слишком низко! Айвар, Ого, начинайте качать.
Он поспешно прицепил к мехам еще две деревянные педали и начал яростно топтать одну из них.
– Мы утонем? – спросил Айвар, пробираясь к ближайшей педали.
– Не должны, - ответил Риз. – Не с бесколесной повозкой под нами. Финн, не могли бы вы тоже покачать, пожалуйста?
Они четверо принялись усиленно качать, пыхтящие и с красными лицами. Огонь заревел и сменил цвет с голубоватого на красный, а потом – на желто-белый. А море всё приближалось. Вскоре я уже слышала шум разбивающихся волн. Соленые брызги попадали внутрь и на наши лица. Тетя Бекк спокойно облизала губы, но я запаниковала.
– Риз, мы совсем внизу! – завопила я.
Струя воды плеснула через борт, и огонь зашипел.
– Проклятие богов! – выдохнул Риз. – Кажется, бесколесные чары выветриваются. Райаннэн, начинай петь заклинание. Пой – на кону твоя жизнь!
Райаннэн встала, держась за одну из веревок, и запела – чудесные чистые ноты и странные слова. Эту мелодию я знала еще со Скарра. Эта песня воодушевляла сердце, но ничего не смогла поделать с воздушным шаром. Мы опустились так низко, что плетеная лодка начала качаться на волнах, как настоящая лодка. Пенящаяся вода водоворотом заливалась сквозь щели.
– Все, пойте! – выдохнул Риз, продолжая качать. – Давайте! Вы все!
Он тоже начал на коротких выдохах петь ту же песню. Финн, Айвар и Ого отрывисто присоединились.
Я посмотрела вниз и встретила обвиняющий взгляд Страшилы. Он считал, я тоже должна петь.
– Но ты должен знать, что я не умею петь, - простонала я.
Он продолжал смотреть – как могут только кошки.
– Хорошо, - сказала я. – Хорошо!
И я сделала единственное, что могла придумать – напеть «Гимн Мудриц». Я никогда не улавливала смысла в его словах. Тетя Бекк однажды призналась, что тоже не может их понять. Тем не менее я начала их гудеть – всё на одной ноте:
– Я – лосось, перепрыгивающий водопад,
Я – гром бодающего быка.
– Ha galla ferrin magonellanebry! – воспевал нежный голос Райаннэн.
– Солнце, пронзающее озеро – это я, - продолжала я угрюмо гудеть. – Я трель птицы.
– И пусть тихий дождь прольется на меня! – ревел Финн, качая педаль.
– Мы, мужчины Скарра, будем торжествовать всегда! – вопили Айвар и Ого, тоже качая.
– Хитрость кота поистине во мне, - упорно продолжала я.
– Ha galla fenin hiraya delbar, - пел Риз вместе с Райаннэн.
Наверняка мы звучали, как самый безумный хор, когда-либо собиравшийся. Я посмотрела на тетю Бекк и с удивлением обнаружила, что она тоже поет наш Гимн. Похоже, не замечая, что ее при этом с ног до головы окатывает брызгами.
– И силу бега я по полному праву считаю своей.
Во мне огонь, который дарит дракону крылья.
И я использую его, когда цель того стоит,
Когда нужно бросить в цель луч света,
И когда плоды появляются на исходе года…
Дойдя до этой строчки, я заметила, что Райаннэн, не прерывая песни, с изумленным видом указывает наверх. Я тоже посмотрела наверх и была так поражена, что чуть не забыла продолжать петь. За широким лоскутковым изгибом воздушного шара я увидела, как бьется громадное красное крыло, а отклонившись назад, смогла разглядеть проблеск длинного мотающегося из стороны в сторону хвоста ящерицы. «Блодред. Это Блодред!
– подумала я. – Она выросла гигантской. Она помогает!»
Однако существовало непреложное правило: начав Гимн, не переставать петь, - так что я продолжила:
– Когда луна идет на убыль…
Я заметила, как Риз прервал песню – но не качание мехов, – чтобы тоже указать наверх. Кажется, он сказал что-то вроде:
– Я знал, что Блодред особенная!
Но Гимн не был закончен, и я угрюмо продолжила:
– Я – луна и изменения луны.
На самом деле, я – всё, что меняется и живет,
И горит, словно искра во внутреннем взоре.