Острова Теневых Символов. Том 1

Янтарный Дмитрий

Когда Сареф сражался в своих Состязаниях, эту функцию ему помогали выполнять Джаспер, Яника, Стив и Бреннер. И, вспомнив, как они бросились ему на помощь и совершили ради него невозможное, в принципе записав на Состязания в обход бдительных глаз Адейро и Виктора, Сареф почувствовал невероятный прилив тепла к своим друзьям. Ради таких друзей стоило вытерпеть всё, что с ним было до этого.

Хотя, конечно, разум Сарефа, спасаясь от неприятного прошлого, надёжно закрывал от него воспоминания, которые происходили с ним до 20-ти лет. Потому что, потихоньку вспоминая об этом… Сареф ведь тоже ездил на людские Состязания, он видел всех Чемпионов, которые там выступали и побеждали. И, казалось бы,

он должен был помнить Анну и её колоду карт, но нет. Впрочем, частично это объяснялось тем, что часто Чемпионы значительно преобразовывались к Всесистемным Состязаниям. У того же Алекса, как помнил Сареф, на его Состязаниях были стальной шар и крюк, связанные цепью, и Алекс обращался с этим оружием, на удивление, крайне ловко. А вот теперь у него был невесть откуда взявшийся Мерцатель. Поэтому… да, он помнил, что Эмиль Кайто владел стихиями холода, яда и мог призывать дух ящерицы. Он помнил, что Ганс Домино мог призывать рой светлячков, с которыми он проворачивал совершенно немыслимые комбинации. Но это было давно, 5–6 лет назад, и с тех пор всё могло значительно измениться.

Гуляя по Преаторату, Сареф неожиданно обнаружил, что ноги принесли его к небольшому поместью, над которым развевалось знамя клана Ондеро. И если уж ему выпала такая удачная возможность — стоило зайти и навестить родных. Как минимум, по маме он очень соскучился. Да и дедушка, конечно, навещал его в клане Айон, но толком там поговорить было нельзя. А уж самой Аоле после того, как она накостыляла Бэйзину и натянула нос всем драконам, показываться в их клане было и вовсе неразумно.

Йохалле и Эргенаш в поместье идти отказались. И хотя Сареф знал, что их в клане, как его друзей, примут радушно, он не стал настаивать. Они куда свободнее проведут это время, просто общаясь друг с другом. Да и для Сарефа это был достаточно личный момент… и Йохалле с Эргенашем это прекрасно чувствовали.

Сам Сареф, когда слуга проводил его в поместье, на входе столкнулся с Изабель, которая за четыре года сильно изменилась. Весёлая и непоседливая девочка, которой было интересно абсолютно всё, и которая не боялась даже потрогать настоящего демонического хранителя, стала девушкой, которая вела себя не в пример сдержаннее, но, судя по её лицу, оставалась такой же светлой и доброжелательной. Но при этом во взгляде проскальзывали сдержанность и понимание того, что она теперь тоже несёт ответственность за благополучие семьи.

— Ой, Сареф, — она растерялась, самое большее, на секунду, но потом улыбнулась, — какая неожиданность. Я так рада тебя видеть!

— Я тоже, Изабель, — улыбнулся Сареф, — ты… выросла с нашей последней встречи.

— Я не просто выросла, — с едва уловимой ноткой грусти сказала Изабель, — я приехала сюда не на Состязания смотреть. Я выхожу замуж.

— Правда? Чудесная новость, — ответил Сареф, — если ты, конечно, сама этого хочешь.

— Ну… тут всё сложно, — сдержанно ответила Изабель, — пойдём лучше к остальным. Ты пришёл к нам как нельзя кстати, там сейчас собралась вся наша семья. Думаю, они все рады будут тебя видеть.

Сареф охотно направился вслед за ней, совершенно не ощущая подвоха. Оказавшись здесь, он подумал о том, как соскучился по своей маме. И он очень хотел её увидеть.

Но когда они вошли в большой зал, радость Сарефа резко поугасла. Потому что он понятия не имел, что Изабель вкладывала во фразу «Вся наша семья». И если к присутствию тёти Линды и тёти Юдары Сареф был готов, то вот присутствие здесь же Адейро, Исмарка, Джайны и Озмунда стало для Сарефа крайне неприятным сюрпризом.

— Дедушка Гидеон, посмотри, кто к нам пришёл! — радостно вскрикнула Изабель, глядя на Сарефа чистыми и невинными глазами, совершенно погасив в нём желание придушить

белобрысую мерзавку, которая, конечно же, всё знала.

— Какая удача, — Гидеон поднялся из-за стола и искренне улыбнулся внуку, — конечно, Сареф, дорогой, мы всегда рады тебя видеть.

Вопреки этим словам, радость главы клана Ондеро разделяли только Месс и Аола, которые, к слову, сидели вместе. Может быть, бабушка Ижени, которая наверняка лично воспитывала внучку, поглядывала на Сарефа благожелательно. Остальные же: Адейро, Озмунд, Джайна, Исмарк, Линда, Юдара — все они испытывали самую разную гамму чувств, радости среди которой не получилось бы найти даже при наличии воображения. Лишь отец Изабель смотрел на Сарефа равнодушно. Которого, как и хилереми Ванды, звали Красс. Иронично, учитывая, что в первую их встречу он именно из-за хилереми приказал своей дочери держаться от Сарефа подальше.

Слуги, тем не менее, очень быстро, всего в 30 секунд организовали за прямоугольным столом ещё одно место, куда и усадили Сарефа. Смятение, которое он испытал в первые секунды, испарилось без следа, даже без помощи Хима. После того, что с ним делали в клане Айон, отобедать в компании дражайших родственников было равносильно утренней прогулке.

— Итак, — Гидеон, кивнув Сарефу, повернулся в сторону Адейро, — это, конечно, весьма большая удача, что третья ветвь Дома Мерцающих Теней согласилась на встречу с нами так скоро…

— Гидеон, ты уверен, что это стоит обсуждать… при Сарефе? — тут же спросил дядя.

— Что такого? — подала голос Аола, — Сареф — член нашей семьи. Даже если и не член наших кланов. Он тоже имеет право быть в курсе.

После этих слов Юдара метнула на Аолу ненавистный взгляд. Что было логично: наверняка Аолу, которая успешно вернулась домой, в Ондеро, она считала мошенницей, которая не имела никакого права говорить про «Наши кланы».

— Ну почему же, — улыбнулся Гидеон, — я вполне полагаю, что эльфы вообще согласились на этот союз именно потому, что мы состоим в родстве с Сарефом. С учётом того, что до этого момент светлые эльфы вообще никогда не искали связей с людьми.

— Прямо-таки никогда? — усомнилась Линда.

— На уровне знати точно никогда, — подтвердила Ижени.

— А можно кратко ввести в курс дела того, кто только сошёл с корабля? — спросил Сареф.

— Джайна и Изабель выходят замуж за двух юношей из третьей ветви Дома Мерцающих Листьев, — охотно пояснил Гидеон.

— В самом деле? — Сареф искренне удивился, — это звучит…

— Глупо? — хмыкнула Джайна.

— Странно, — поправил её Сареф, — мужчины-люди любят брать в жёны эльфиек. В общем-то, Адральвез и Ламия — самый яркий тому пример. Но чтобы наоборот…

По правде говоря, у Сарефа было единственное объяснение такому повороту. Кровь. Джайна была дочерью Севрогандской Дьяволицы — а уж об их силе и славе было известно всей Системе. И даже если Джайна и не раскрыла своих талантов — они вполне могли передаться следующему поколению. По такой логике не так уж жалко было отдать за Джайну за не очень знатного эльфа, который даже не изменится внешне, когда Джайна проживёт свою жизнь, состарится и умрёт. И всё это — ради потенциального ребёнка, который будет обладать эльфийской внешностью и долголетием, и при этом — потенциалом развития на уровне Севрогандских Дьяволиц. Внезапно Сарефу пришло в голову, что у Кейи, с родителями которых была точно такая же ситуация, тоже могло всё планироваться именно так. Правда, оставалось непонятным, каким образом здесь оказалась замешана Изабель. Впрочем, возможно, Гидеон сказал правду. Он, как дед Сарефа… или, вернее, ему, как деду Сарефа, эльфы позволили начать с собой говорить. Ну а там хитрый дедушка уже подсуетился не только за Джайну, но и за свою внучку.