Острые грани
Шрифт:
Дверь в квартиру открыта. И, всё-таки, эта девчонка без царя в голове.
Ставлю порванный пакет у комода, телефон ее клад сверху.
– Всё в порядке? – спрашиваю я, когда Арина выходит из комнаты, утирая на ходу слёзы.
Покрасневшие глаза, распухший нос, пухлые покусанные губы…
В дороге, иногда бросая на неё взгляд, я замечал, как она покусывала свои губы едва не до крови.
– Да. Настя спит. Всё хорошо. Спасибо тебе, - произносит девчонка, когда я не спешу отвечать, продолжая усиленно думать о её беспечности. Уговариваю себя,
– Сказал, что иногда тебя трахаю, поэтому точно знаю, что ты чистая, - отвечаю я честно.
И сам не знаю, почему я так сказал Ваньке. Наверное, пошёл самым очевидным путём: если я сказал бы, что Арина какая-нибудь моя родственница или знакомая, Ваня мог бы проболтаться Наташе, задав неуместный вопрос. Но я назвал Арину любовницей, так что Ванька будет молчать. Мужская солидарность, чтоб её…
Судя по тому, как вытянулось лицо Арины, сменив выражение отчаяния и усталости на неприкрытую ненависть и неверие моим словам одновременно, мой ответ ей пришёлся не по нраву.
– Ты… что? – произносит она едва слышно и подходит ко мне ближе. В карих глазах сверкает неподдельная ярость – Повтори.
– Ты слышала.
Едва я успеваю ответить, как моя голова дёргается, а щеку опаляет жаром от только что прилетевшей в нее пощечины.
– Пошёл вон, - цедит девчонка, подойдя ко мне настолько близко, что я чувствую тепло ее тело через ткань нашей одежды. От частого дыхания ее грудь вздымается и почти касается меня. На вдохе четко выделяются тонкие острые ключицы, цепляющие взгляд. Еще недавно пухлые покусанные губы, сейчас сжаты с тонкую нитку. – Я даже близко к себе не подпущу женатика, понял?
– А тому менту отсосала бы? – срывается с моего языка вопрос, сверлящий, какого-то хрена, мои виски с того момента, как Арина выкрикнула это предложение прыщавому шнурку в форме.
Необъяснимая ненависть к нему едва не сорвала мне крышу уже тогда, когда я увидел его нахальную улыбочку в ответ на предложение, озвученное Ариной.
– Ради Насти? – губы девчонки изгибаются в злой усмешке. – Отсосала бы с радостью, - выдыхает она свой ответ мне в губы и продолжает скалиться, словно специально испытывая моё терпение. – Смаковала бы каждый сантиметр и просила бы добавки, просила бы глубж…
В моих глазах темнеет. Не отдавая себе отчета в том, что творю, хватаю девчонку пятерней за горло и толкаю к стене, в которую вжимаю.
Склоняюсь к ее уху и, едва сдерживая психопата внутри себя, шепчу:
– Повтори.
– Отсосала бы, - шепчет девчонка в ответ. В ее голое нет ни капли страха. Эта сучка провоцирует меня. Будь во мне чуть меньше алкоголя я бы так легко не вёлся на этот дешевый фарс, но сегодня Арина нарвалась не на того Серёгу.
И это ещё больше выводит меня из себя.
– Уверена? – я слегка отстраняюсь от её уха, заглядываю в карие глаза со зрачками, почти затопившими радужку своей тьмой. Смещаю руку с ее тонкой шеи
Дыхание девчонки ускоряется в такт с моим. Мы смотрим в глаза друг другу, когда подушечкой большого пальца я касаюсь нижнего ряда ее зубов, но не останавливаюсь на этом.
Во рту пересыхает, пах простреливает неконтролируемым спазмом, когда влажный язык Арины касается подушечки моего пальца, а рот открывается шире, впуская меня глубже.
Она смотрит мне в глаза. Призывно. Прямо. Откровенно.
Обхватывает палец губами и ласкает языком, высекая искры в моем мутнеющем сознании.
– Сука! – рычу я и делаю усилие над собой, развернув девчонку лицом к стене. Завожу её руки ей за спину и фиксирую запястье пальцами одной руки в то время, как пальцы другой снова ложатся на её тонкую шею. И в этот момент понимаю, что её шея стала моим извращенным фетишем. Особое удовольствие - обхватывать ее пальцами и ощущать, как ускоряется дыхание и пульс под горячей кожей, и понимать, как реакция её тела противоречит словам. – Какого хрена ты творишь? – врезаюсь носом в волосы над ухом, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя.
– Показываю тебе, как сосала бы тому парню. Разве ты не это просил?
– девчонка не планирует заткнуться или стать покорной и тихой хотя бы на несколько секунд. Она поворачивает ко мне профиль и, тяжело дыша, как и я, спрашивает. – Что не так? Ревнуешь? Или тебе понравилось? Понравилось, - хмыкает она, обхватывая мой член через ткань брюк.
Рефлекторно, как щенок в поисках ласки, подаюсь тазом вперед, уперевшись в её ладонь, и понимаю, насколько сильный у меня стояк.
Девчонка не останавливается и сжимает мой член снова, слегка пройдясь по его длине, и это заставляет меня втянуть со свистом воздух и прижаться к ее щеке губами.
Не для поцелуя.
Мне нужно включить голову. Перевести дыхание и перестать пялиться на её влажные губы, приоткрытые будто специально для меня.
– А хочешь, потрахаемся? Хочешь? Как твою жену зовут?
– Зачем тебе это? – закрыв глаза, скольжу губами по её скуле, но не целую. Нет.
– Хочу, чтобы ты назвал меня её именем. Так, как ее зовут? Скажи. Хочу, чтобы ты кончал с ее именем на губах. Так будет честно.
Арина снова сжимает мой член, и я резко отступаю от неё на шаг.
Осознание произошедшего бьёт камнем в затылок, отчего я слегка пошатываюсь на месте и резко провожу ладонью по лицу, чтобы согнать морок.
Какого хрена я здесь творю?! Что делаю?
Этим же вопросом задаётся повернувшаяся ко мне Арина. Шумно дыша, она упирается спиной в стену напротив и смотрит мне в глаза, тоже пытаясь понять, что только что произошло между нами.
Чувствуя себя последним ублюдком, я разворачиваюсь и выхожу из квартиры и дома без оглядки.
Сажусь в машину и еду домой, где уже спит сын, а Наташа что-то делает на кухне.