Острые грани
Шрифт:
– Наташа, - вяло дёрнул я головой и отклонился назад, разорвав касание губ.
– Помолчи, пожалуйста. Просто помолчи немного. Хотя бы раз просто заткнись, - шептала Наташа так, будто вот-вот заплачет. Через мгновение она снова, будто с отчаянием, набросилась на мои губы, не просто прикрыв глаза, а зажмурив их.
Я обхватил её тонкие плечи пальцами, чтобы оттолкнуть, и, возможно, даже встряхнуть, чтобы она пришла в себя, но Наташа опередила мои намерения. Резко от меня отпрянув, она вскочила на ноги и начала ходить из стороны в сторону перед диваном, остервенело отирать губы тыльными сторонами
– Не могу, - шептала она, всхлипывая. – Не могу! Думала, что смогу простить тебя и склеить всё заново, но… как представлю, что ты этим языком был во рту у другой… и не только во рту… Мне блевать хочется. Прям в рожу тебе.
Пока Наташа металась по гостиной, я скинул с себя одеяло, встал с дивана и прошёл к двери, закрыв нас от Стёпки, который мог проснуться в любой момент. Включив свет, обнаружил Наташу всё ещё мечущуюся у дивана и не находящую себе места. По острым скулам её текли слёзы, а выражение лица передавало всю гамму того, насколько ей сейчас было противно видеть и чувствовать меня.
– Почему я должна наступать себе на горло? Почему все считают нормальным то обстоятельство, что женщина должна сломать себя об колено ради сохранения семьи? Почему мужское блядство – это нормально? И какого хрена женщина должна быть умнее? Ради чего? Ради кого?! – указала она на всего меня.
– Знаешь, что я сейчас хотела сделать? – подошла она ко мне и ткнула острым ногтем в грудь. В темных глазах блестели искры лютой ненависти ко всему моему существу. – Я хотела переспать с тобой. Да! Переспать ради Стёпки, представляешь?! Потрахаться ради счастья сына – вот до чего я докатилась ради всех нас, - всплеснула она руками, описав круг в воздухе.
– Ты и тебе подобные, бегающие по малолеткам, вы хоть представляете через что проходят ваши жены? Через что прошла и прохожу сейчас конкретно я, ты понимаешь, Серёжа? Тебе плевать? Тебе всё равно, сраный ты камень?! А знаешь что? Я знаю, откуда у тебя были синяки. Я знаю, что твоя малолетка променяла тебя на парнишку помоложе. И знаешь что? – она даже не улыбнулась, оскалилась. – Мне было так хорошо. За последние годы лучшее, что я видела, - твоя кислая рожа в синяках. Так и будешь молчать? Ну, же! Скажи что-нибудь. Скажи, какая я идиотка и как я сама себя сейчас унижаю в твоих глазах. Что ты застыл, как истукан?
Глядя на всё ещё свою жену, я понимал, что ей необходимо выговориться, чтобы не сойти с ума. Возможно, ей не мешало бы даже поколотить меня, но Наташа слишком воспитана, чтобы опускаться до подобного.
– Я люблю тебя, - сказал я тихо, от чего Наташа опешила и мгновенно затихла, пытаясь заплаканными глазами разглядеть во мне что-то. – Люблю и уважаю, как мать своего сына; как человека, с которым прошёл многое; возможно, люблю как друга. Но я больше не люблю тебя, как женщину. Прости, Наташа, я должен был сразу тебе это сказать, но… - я провел ладонью по своему лицу и шумно вздохнул, подбирая слова.
– …я запутался и пустил всё на самотёк, шёл по течению, потому что так было удобно.
– Как долго? – словно охрипшим голосом спросила Наташа.
– Года два, три… Я не помню…
– То есть ты уже года два-три трахаешь кого-то на стороне? – на её глазах вновь навернулись слёзы. В этот раз слишком горькие даже для меня.
–
– Ну, да! Конечно! А с этой? – кивнула она в сторону входной двери, явно говоря про Арину. – Хочешь сказать, что с ней у тебя тоже ничего не было, и она просто так к нам домой притащилась?
– До её прихода ничего не было.
– Тебе нимбом макушку не напекает, нет? Думаешь, я поверю в бред, что девчонка в мой дом просто так пришла, сидела за моим столом, пила мой чай и врала, глядя мне в глаза, но при этом между вами ничего не было? Ты в курсе, что от тебя её духами несло в ночь перед её приходом?
– Наташ…
– Было?
– Мы целовались, - ответил я и отвёл взгляд в сторону.
– Мерзость, - выдохнула Наташа и вновь начала отирать губы. – И это ты называешь верностью? Мразь…
Через мгновение она широкими шагами вышла из гостиной. В глубине квартиры что-то глухо ударилось, а через несколько секунд Наташа вернулась в гостиную с бумагами и ручкой, которой подписала эти бумаги прямо передо мной, положа на журнальный столик.
– Вот, - всучила она мне подписанные бумаги, впечатав их в грудь. – А теперь выматывайся. Видеть тебя не хочу! Знать не хочу! Вали! – толкнула она меня в плечо. – Вали отсюда!
– В трусах? – вскинул я брови.
– Сделай хоть напоследок мне приятно, - ехидно и даже злорадно сказала Наташа. Открыла передо мной входную дверь в квартиру и вытолкнула за её пределы в подъезд. Захлопнула дверь перед моим носом и через несколько секунд открыла вновь, чтобы швырнуть в меня моими же вещами.
– Я утром заеду за Стёпкой, - сказал я закрывающейся двери.
– Не опаздывай. Мудак, - услышал я в ответ и тихо усмехнулся, подбирая с пыльного пола свои вещи и подписанные Наташей бумаги о разводе.
Глава 41. Арина
– Бесишь! – тихо рыкнула я на сестру, которая вся при параде ехала вместе со мной к гинекологу. В платье, туфлях, даже укладку с утра пораньше не поленилась сделать, пока я из двух своих джинсов выбирала те, которые будет проще всего снять и надеть на приёме у гинеколога.
– Я буду мамой во второй раз. Для меня это большой праздник. Неужели я не могу просто порадоваться?
– всё с той же лёгкой улыбкой сказала Ру, глянув на меня лишь на мгновение, а затем ещё шире улыбнулась млеющему за рулём Саше.
Настю мы закинули в школу, а Саша – жених моей сестры – вез нас в частную клинику, где мне за бешеные бабки сделают аборт. Но сначала, по всем правилам, осмотр. Хотя, что там смотреть, мне непонятно…
В клинику я входила насторожено и нехотя в то время как моя сестра буквально впорхнула в неё и, взяв меня за руку, весело потащила за собой.
– Может, мы и в кресло ещё вместе залезем? Одна на другую, чтобы врачу смотреть было удобнее, – ворчала я, озираясь по сторонам, когда мы подошли к кабинету.
– Пошли, - потянула Ру меня за собой в кабинет.
– Ты угораешь?! – мои ноги буквально вросли в белую плитку на полу. – Мне не пять лет. Я и сама могу.
– Ну, так иди уже. Стоишь тут статуей, а время-то идёт. Оплаченное, между прочим. Если хочешь сделать аборт, то, желательно, сделать его быстрее. Не думала об этом?