Острые грани

Кит Тата

Повернулся к девчонке и заметил, что моя куртка почти сползла с нее на пол. Аккуратно потянулся, подцепил куртку за ворот и ненавязчиво потянул его край к острому девичьему подбородку.

В какой-то момент девчонка шелохнулась, повела головой и случайно коснулась губами подушечки моего пальца. Проснувшись, резко отпрянула, и я тоже рефлекторно одёрнул руку, игнорируя электрический импульс, прошедший от большого пальца до грудной клетки.

– Я уснула? – спросил девчонка сипло и прочистила горло, вглядываясь рассеянным сонным взглядом в вывеску магазина. – Ой.

Это твоё, - стянула она с себя мою куртку и передала ее мне. Поморщившись, плавно опустила ноги и села ко мне боком и растерла глаза. Только теперь заметил, что она смыла тот боевой окрас, в котором была в баре. – Долго я проспала?

– Меньше десяти минут, - бросил я сухо и машинально отёр подушечку пальца о джинсы. – Куда тебя подвезти?

– Никуда. Дальше я сама дойду. Спасибо. Еще раз, - она явно выдавила из себя улыбку, глянув на меня напоследок.

Потянулась к двери, открыла и спрыгнула с подножки на асфальт. Хлопнула дверью, закинул лямку рюкзака на плечо и, оглядевшись, пошла в сторону многоэтажек.

Я проследил за тем, как она исчезла в темноте, выйдя за пределы света фонарей. Завел двигатель и выехал с парковки, чтобы поехать еще пару улиц до своего дома.

В квартире было темно и тихо.

Я заглянул в комнату к сыну и улыбнулся уголками губ, увидев, как малого раскидало по кровати.

В нашу с Наташей комнату зашёл только после того, как помылся в душе и смыл с себя запах дыма сигарет и алкоголя.

В полумраке комнаты забрался под одеяло и притянул спящую жену за талию к себе. Узкую спину вжал в свою грудь и подвел руку под ее голову, чтобы было удобнее лежать. Привычно поцеловал в плечо рядом с узкой бретелькой ночной сорочки.

– М, - протестующе выдохнула Наташа и дернула плечом. – Серёж, ты пил и наверняка воняешь, - буркнула она тихо и снова отодвинулась на свою половину кровати, практически стянув с меня одеяло.

Глядя ей в затылок и на аккуратно разложенные по подушке темные волосы, я глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Перекатился на спину и заложил руки за голову. Уставившись в потолок, несколько минут пролежал в молчании и в попытке начать игнорировать всё ещё покалывающую легкими электрическими импульсами подушечку большого пальца правой руки. Ощущение присутствия на ней чего-то инородного до сих пор было со мной и никуда не ушло, даже после того, как я помыл руки.

Обычные сухие губы студентки. Мягкие, покусанные ею же, пока она задумчиво пялилась в окно до того, как уснуть.

Что в них особенного? Ничего. Но подушечку пальца не перестает покалывать после случайного прикосновения к ним.

Глава 8. Арина

Стараясь быть максимально бесшумной, провернула ключ в замочной скважине и тихо-тихо вошла в темную квартиру. Прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Перевела дыхание и заодно прислушалась к звукам внутри квартиры.

Настя точно спала. Эта мелочь после девяти вечера уже становится варёной и малоактивной. Её время – семь утра. Вот тогда у неё максимально возможный пик бесогона. Но, чем ближе вечер, тем она спокойнее.

А

вот Ру, моя старшая сестра и Настина мама, наверняка, не спит. В ее личной жизни сейчас происходит абсолютное дерьмо и никто, даже она сама, не знает, как из него выбраться. Хотя, она и так не стала бы спать в такой час, пока в квартире не будет вся наша семья в полном составе: Ру, я и Настя. Ру мне не мама, она моя старшая сестра, которая вынужденно взяла на себя роль родителей, бабушек и дедушек. И пашет в таком ритме уже почти восемь лет. Да и до этого она, в общем-то, всегда была тем человеком, что был мне ближе матери-алкашки.

Я аккуратно стянула кроссовки с ног. Прошла на цыпочках в нашу с Настей комнату и оставила рюкзак у своей постели. Чмокнула спящую Настю в макушку и поправила одеяло на её плечике. Выйдя из комнаты, сразу прошла в приоткрытую дверь комнаты Ру.

– Не притворяйся спящей, - шепнула я погромче и услышала вздох облегчения от сестры. – Я дома, я живая и почти целая.

– В смысле? – насторожилась Ру и сразу села в постели. Тусклый свет лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, развеял мрак комнаты. – Что у тебя? Показывай, - обеспокоенный и строгий тон мамочки улыбнул.

– Нормально всё, - отмахнулась я. – Спи.

– Угу, сейчас, - как ворчливая бабка Ру встала с постели и пошла за мной в кухню. – Показывай, говорю.

Глядя в заплаканные глаза сестры, поняла, что сегодняшняя ночь – не самое подходящее время для споров с ней.

С тяжелым вздохом вынула из-за спину поврежденную руку, неумело перебинтованную Сергеем.

Глаза Ру расширились, в них ясно начала читаться паника.

– Я разбитый стакан собирала. Порезалась, - тут же пояснила я, пока сестра не начала строить свои теории.

– Значит так. Иди прими душ, сними эту повязку, промой рану, а я сейчас принесу аптечку. В темпе.

Я послушно пошла в душ. Стянула с себя пропахшие кухней и сигаретами вещи, закинула их в стирку. Сняла с руки бинт с просочившейся кровью. Маленькие ранки жгло болью, пока я отлепляла от них нитки, осыпавшиеся с бинта.

Приняв душ, я встала напротив зеркала. Завернулась в полотенце и почистила зубы. Задержалась взглядом на своем отражении, понимая, насколько уставшей и изможденной выгляжу. Под глазами залегли темные тени, от которых уже не спасали ни тональник, ни пудра, ни патчи. Цвет лица казался серым. Я сама себе напоминала зомби, который тащиться в конце смертоносной колонны и вряд ли догонит своих собратьев.

Машинально облизнула нижнюю губу и прикусила я. Мне приснилось (или показалось), что Сергей коснулся моей губы. Совсем мимолетно, едва уловимо. Но я была уверена, что я что-то почувствовала.

Немного подумав, решила, что мне почудилось. Не похож он на тех типов, которые трахают студенточек или секретарш в тайне от своих жён. Сергей производит впечатление взрослого, надежного, состоявшегося семьянина. Да, он немного чопорный, немногословный, хмурый, но он точно не из тех, кто станет распускать руки. Наверняка он и курткой меня своей укрыл, стараясь при этом нигде и ничем меня не коснуться.