Осужденный на игру | G&C I
Шрифт:
На еле видимом синем полотне неба, над войском неотвратимо плыли три продолговатых конструкции, издали сильно напоминающие большие дыни. Оглушительный свист падающих вниз объектов разнесся по всему мертвому лагерю. Живые игроки и НПСы задрали головы в небо, удивленно наблюдая чудо гномьей техники, и стояли так до тех пор, пока первые сброшенные бомбы не начали рваться, разнося во все стороны осколки смертоносного металла и брызги огня на нефтяной основе.
– А вот и отмашка к началу боя, – предположил Марио. – Войска, вперед! Взять крепость, всех живых в расход!
Гул личей, как
– Огр, командуй штурмом! – приказал Марио.
– А мы? – спросил Сашуас.
– А мы пойдем низвергать чудеса стимпанковой техники на землю. Бьюсь об заклад, там нас ждет старый друг с двумя молотами.
– Ну все! Тобі кінець! – уверенно прошептал Сашуас, смотря на небо и хлопая кулаком об ладонь. – Но как мы туда попадем?
– На сферолете. Полезай ко мне через бойницу. А ты, Зу, вместе с черепахой остаешься тут.
– Мессир, но я могу быть полезен наверху, посадите меня на плечи, лишним не будет, – с надеждой предложил маг.
Поднятые некромантами зомби, пусть и разумные, не могли причинить вреда своему создателю из-за подавляющих волю магических программ, впаянных в код заклинания, и Марио согласился.
Странная на первый взгляд сфера с парнем в белом костюме, чуваком с отмытой после его смерти рясой и феем воспарила вверх, приближаясь к вражеским дирижаблям. Самобичевание восстанавливало ману, но Марио уже привык пить вовремя колдовства. Пить и курить скрученные в трубку листы неизвестных эльфийских чудо-деревьев. Гномы заметили сферу на дистанции сорока метров, и первое ядро гулко ударило о ледяную преграду, чем сняло пятьдесят хитов с защитного ледяного поля.
– Вот сволочи, – выругался Марио. – Надо будет снабдить сферу ледяными щитами, если выживем.
– Прыгай, – прошептал Зу на плечах у Марио.
– Чего? – переспросил Сашуас, но ответом ему было просвистевшее вниз тело гнома с ручной бомбардой.
– Стреляйте по шару! – вопил до боли знакомый голос с дирижабля.
– Сфера льда, – произнес заклинание маг, обновляя ледяной шар, и тут же зарядил карусель «самобичевание-лечение». – Зу, ты можешь дотянуться до того, кто кричит?
– Только до тех, кого вижу, мессир, – ответил маг.
Марио выкинул поток пара в сторону, уводя сферу под дно ведущего летучего корабля, когда прозвучало еще несколько выстрелов из пушек. Ледяная сфера практически достигла корпуса главного дирижабля. С бортов, не преставая, так и сбрасывались вниз бомбы, бумкая всполохами далеко внизу – там, где толпы мертвых лезли на огрызающиеся кипящей смолой, огнем и заклинаниями стены.
– Саш, руку тьмы по дну и воруй ману у первого, кого встретишь, – крикнул Марио, протягивая фею ключ.
Заклинание рука тьмы ударило по обшивке летающего корабля, заставляя доски, из которых сделано дно, гнить прямо на глазах. На счастье магов трюм дирижабля был чем-то сильно нагружен изнутри, и скоротечно сгнившее покрытие не выдержало груза. Вниз посыпались военные гномьи ящики под скрип ломающихся перекрытий.
– Вы – в пролом, а я останусь в воздухе! – мертвые исполнили команду мгновенно, фей впорхнул в дыру оставленную «черной рукой».
– Дай мне твою ману! – донеслось из трюма, когда Марио подсадил Зу наверх, передав через ментальную связь
– Удача не понадобиться, мессир, только мощь сознания, – отозвалось в голове некроманта.
Тем временем в борт сферы льда ударило поочередно сразу два ядра. Это боковой бомбардировщик снизил высоту, и гномы на корме открыли огонь по Марио.
Урон сфере: 50
Урон сфере: 50
Третье ядро попало бы в мага, но сфера льда разрушилась, и некромант провалился вниз, но тут же скастовал еще одну, почти не потеряв высоту. Сфера без Зу на плечах двигалась быстрее и была подвижнее в маневрах. Несмотря на худощавость мага-ментальщика, тело в шестьдесят килограмм для такого заклинания – серьезный вес. Маневр, самобичевание, лечение, глоток из бутылки для пущей наглости и Марио погнал сферу льда резко вниз – под атакующий сбоку летучий корабль.
Гномьи дирижабли, как и положено дирижаблям, поднимались вверх тягой горячего газа, нагоняемого в дыневидные кожухи. Горизонтальное же передвижение обеспечивалось массивными на вид винтами, на самом деле выполненными из легкого, но прочного металла, предположительно из мифрила.
Еще несколько выстрелов прогремело вдогонку Марио, пока он не спикировал достаточно, чтобы уйти из вида гномов. Виски мага сдавило, может из-за самобичевания, а может из-за резкого набора высоты, и вот сфера льда бесшумно поднялась над дирижаблями, обойдя их с тыла. На центральном летающем аппарате творилась какая-то суета: искрили молнии, выпрыгивали за борт гномы, свои стреляли в своих. Однако бомбежка не прекращалась как с левого, так и с правого крейсера. Марио вытянул ключ в сторону цели, и ледяное копье с легкостью вспороло верхнюю часть шара, выпуская горячий воздух под сумасшедшим напором вверх. Тут же затрещали веревочные стропы, держащие дыневидную сферу. Дирижабль накренило, и летательное судно резко начало терять высоту.
«Самобичевание, лечение и резко вверх, пока снова не попал под огонь», – сам себе скомандовал маг, посылая сферу льда под восходящим углом в сторону второго летучего корабля.
Второй дирижабль, начал маневр – возможно, кончился запас бомб, возможно, гномы прочухали, что что-то не так с другими летучими произведениями стимпанка. Маг очень старался догнать его, выкидывая пар порцию за порцией, но дирижабль, ускоряемый четырьмя винтами, был быстрее. Он уходил от мага в «точку», отстреливаясь из бортовых пушек.
«Стоп!» – сказал себе Марио, повернув обратно, после очередного попадания по сфере. – «Догнать, может и догоню, но риск слишком велик. Пара попаданий в сферу и финиш, а я, с таким-то темпом, буду точно без маны».
На главном крейсере царила тишина, затихли и не крутились винты на гномьей педальной тяге. Везде, как и положено на поле боя, валялись обожжённые электричеством трупы. Марио, не снимая сферу льда, скользил над палубой, карябая шуршащим ледяным заклинанием дерево дирижабля. Навстречу некроманту вышел Зу со спящим на его руках феем. Только вот мертвые не спят. Они, как механизмы, просто перестают работать. Сашуас безрассудно потратил всю ману, видимо, в силу привычки.