Освальд Бэстейбл и другие
Шрифт:
Дикки сперва хотел торговать в ларьке с механическими игрушками и деталями часов. У него накопилось очень много таких деталей, но из механических игрушек остался всего один заводной паровоз, давным-давно сломанный… В общем, он махнул рукой на это дело, а поскольку ничего больше не придумал, решил помогать Освальду и присматривать за Эйч-Оу.
Освальд решил торговать по-настоящему полезными вещами, но в конце концов в его деревянной будке оказались только штуки, которые никому больше не пригодились. Но он не расстроился, потому что остальные согласились доверить ему продажу козла, и Освальд напрягал свои юные мозги, пытаясь придумать, как бы получше все
– Мы устроим лотерею, – сказал он. – Продадим билеты, а потом вытянем счастливый номер из шляпы, и тот, у кого окажется билет с таким номером, получит козла. Жаль, это буду не я.
– Но сперва надо дать рекламу, – подсказал Дикки. – Напечатать листовки и послать людей с рекламными досками на груди и спине.
Освальд навел справки в типографии в Гринвиче, и там за листовки запросили кошмарную цену, а уж люди с рекламными досками стоили столько, что такая роскошь далеко превосходила наши финансовые возможности. Когда Освальд грустно вернулся домой, Элис вдруг вспомнила о печатном станке.
Мы вытащили станок, почистили те места, которые были испачканы чернилами, починили, как смогли, сломанные части, и раздобыли еще типографской краски. Потом составили объявление и напечатали. Вот что в нем говорилось:
СЕКРЕТНАЯ ЛОТЕРЕЯ
Исключительный, редкий шанс
Ценный…
– Надо написать, что он предмет искусства, – сказал Дикки. – Я видел такое в магазине, который торгует старыми железяками, фарфором и картинами. Там продавался вырезанный из слоновой кости корабль, и на нем была этикетка: «Редкий предмет искусства».
– Козел, может, и предмет, – с сомнением проговорила Элис. – А вот что касается искусства, я не уверена.
Но Освальд решил, что это звучит здорово. К тому же предмет искусства – совсем не то же самое, что просто ценный предмет, а козел не только ценный, но и красивый, не хуже любого корабля из слоновой кости.
Поэтому мы так и написали:
СЕКРЕТНАЯ ЛОТЕРЕЯ
Исключительный, редкий шанс.
Ценный предмет искусства будет разыгран в лотерею в следующую субботу, в четыре часа. Билеты по одному и по два шиллинга каждый, в зависимости от того, сколько штук покупаете. Выигрыш будет держаться в тайне до конца лотереи, но он, честно, стоит крупную сумму – втрое дороже билета. Если вы его выиграете, вы все равно что выиграете деньги. Обращаться в Морден-Хаус, Блэкхит, в 3 часа в следующую субботу. Берите билеты пораньше, чтобы избежать разочарования.
Мы напечатали это, и, хотя строчки выглядели немного странно, у нас не было времени их переделывать, поэтому мы вышли перед наступлением сумерек и бросили объявления в почтовые ящики.
На следующий день Освальд, который всегда старался сделать все на отлично, принес из кухни два противня, просверлил в них буравом отверстия, наклеил на противни бумагу и кисточкой написал чернилами вот что:
СЕКРЕТНАЯ ЛОТЕРЕЯ
Ценный предмет искусства!
Билеты по 1–2 шиллинга!
Если вы выиграете, это будет
Лотерея в Морден-Хаус, Блэкхит, в субботу. Приходите к трем часам.
Он повесил противни себе на шею, завязал рот одним из вязаных шарфов, которые в других случаях так презирал, натянул на дерзкие уши отцовскую шапку и заставил Дикки выпустить его через боковую дверь. Потом храбрец отправился прямиком через пустошь и три раза прошелся туда-сюда по деревне, пока на углу Уэмисс-роуд к нему не прицепились мальчишки, которые раньше провожали домой его и козла. Освальд вступил с ними в бой, используя противни как щиты, но в конце концов ему пришлось бросить противни и бежать под натиском превосходящих сил противника, в чем нет никакого позора.
Суббота выдалась чудесной. Мы украсили теплицу вечнозелеными растениями и бумажными розами, которые смотрелись среди зелени почти как настоящие, а мисс Блейк позволила нам взять несколько занавесок, похожих на китайские, и задрапировать ими полки и подмостки. Садовник дал нам много азалий и всяких других цветков в горшках, поэтому все получилось очень зелено и разноцветно.
Самым нарядным оказался ларек Элис, потому что мисс Блейк отдала ей все ленты и вещи, оставшиеся после другого базара.
Ларек Эйч-Оу тоже был хорош – сласти лежали на серебряных чайных подносах, чтобы не прилипать больше необходимого.
Поэтический ларек украшало больше цветов, чем любой другой, чтобы компенсировать скучные с виду бумажки со стихами. Ведь сладости в пакете не разглядишь, пока его не откроешь. По-моему, красные азалии красивее стихов. Думаю, в тропических землях, описанных в книжке «Вперед, на запад!» [3] росли большие деревья именно с такими цветами.
Мы загнали козла в пекарню, потому что приз следовало держать в тайне до самого конца.
3
«Вперед, на запад!» – приключенческий роман Чарльза Кингсли.
К половине третьего мы уже были готовы, умыты и принаряжены.
Накануне мы отбирали то, что, по нашему мнению, люди могли бы купить, и решали, без каких своих вещей сможем обойтись, а без каких – ни в коем случае. Большинство отобранных вещей лежали на столе Освальда; в числе прочего там было несколько коробок с играми, которые мы никогда не любили, несколько мешочков с мраморными шариками (в них теперь никто не играет), много старых книг, пара подтяжек (тетя когда-то вышила их для Освальда, а он их терпеть не мог), несколько мешочков с разрозненными пуговицами для тех, кто любит их пришивать, куча иностранных марок, садовые инструменты, сломанный паровоз Дикки и побитое молью чучело попугая.
Около трех часов начали приходить наши друзья: миссис Лесли, лорд Тоттенхэм, дядя Альберта и многие другие. То было грандиозное мероприятие, и все очень восхищались базаром и покупали вещи. Миссис Лесли купила паровозик за десять шиллингов, хотя мы честно сказали, что он никогда больше не поедет, а дядя Альберта купил чучело попугая и не сказал, зачем оно ему понадобилось. Деньги складывали на синее блюдо, чтобы все могли видеть, как они прибывают, и мы радовались всем сердцем при виде того, сколько серебряных монет лежит среди пенсов, а есть даже два или три золотых. Теперь я знаю, что чувствует человек, который держит поднос для пожертвований у дверей церкви.