Освободитель
Шрифт:
– Знаешь, кто я?
– спросил атаман.
– Как не знать!
– Лекарь-колдун прямо смотрел умными черными глазами. Не боялся. Рубаха его по вороту была надорвана. Хуруг глазами показал на нее помощнику. Недовольно оттопырил губу. Тот лишь пошевелил пальцами: так вышло.
– Поможешь мне?
– спросил Хуруг, смягчая голос.
– А что нужно? Заболел?
– Он заболел!
– Хуруг мотнул головой в сторону осажденного дома.
– Вижу. Но это - не моя болезнь.
– А ты попробуй! Я - хозяин
– Да и я не жадный!
– спокойно ответил лекарь.
– Только если думаешь уши мне отрезать - зря! Хоть и не маг я, но кое-чему учен! Пусть уж уши мои при мне останутся!
– Мысли читаешь?
– заинтересовался атаман.
– Глаза.
– Маленький человек совершенно не боялся, что и нравилось Хуругу, и раздражало его. Он привык к трепету.
– А, к примеру, сон на человека можешь наслать?
– спросил из-за спины атамана Бурун.
– Не всякий и не на всякого!
– сказал лекарь.
– Это ты про меня придумал?
– Я!
– с удовольствием признал Бурун.
– Хочешь, судьбу тебе угадаю?
– предложил лекарь Хуругу.
Атаман, скрипнув зубами, поглядел на покатую, розовую крышу за зубцами частокола. Потом - на лекаря. Он до боли в сжатом кулаке представил, как, разбрасывая красные брызги, погружается в голову тяжелый клинок, разваливает ее пополам так быстро, что черные умные глаза лекаришки не успевают выкатиться из глазниц. Представил - и прочел в этих глазах, что им известны все его, Хуруговы, мысли и все равно: страха - ни на шерстинку!
– Что ж, погадай!
– согласился Хуруг.
Согласился больше от бессилия, чем от желания узнать судьбу. Какую там судьбу, к демонам? Придавит Паука, - будет и судьба. Нет - и судьбы нет! Может, скользнула мыслишка: задобрить, если уж ни купить, ни испугать колдуна...
А тот уже вытянул из кармашка кожаный раскрашенный кисет, где хранились сто шестьдесят три гадальные косточки. Развязав, протянул Хуругу:
– Вынимай!
Атаман, невольно все же взволновавшись, впихнул в кисет здоровенную лапу, выбрал на ощупь три кости с неровными краями, вынул, как положено, одну за другой расположил на широкой мозолистой ладони правой руки и сунул под нос лекарю:
– Толкуй!
Колдун слегка отодвинулся. Вертикальная морщина на миг прорезала его лоб. Через миг он поднял на Хуруга черные блестящие глаза.
– Совсем просто!
– сказал он.
– Сам посмотри. Первая: "Молния порождает гром!" Вторая: "Потерявший всадника пард спасается бегством!"
Третья: "Старый Властитель мертв!"
– Ну?
– Хуруг тупо уставился на желтоватые кости, с прорезанными в полированных плоскостях черными штрихами символов. Атаман был неглуп, но всегда пасовал перед подобными задачами.
– Что ж они значат?
– буркнул он, догадываясь уже, что ничего хорошего лично ему гадание не сулит.
– А то, - пояснил толкователь, -
– Угу, - пробормотал атаман. "Высокий язык" был не для него.
– Смерть моя, что ли, идет?
– С чего ты взял?
– удивился лекарь.
– Вот!
– Хуруг ткнул пальцем в третью кость.
– А... Нет, это не твоя! Твоя - вот!
– Он коснулся второй косточки, "убегающего парда".
– Властелин, или, как распознают иные, Властитель, он, скорее, там!
– Сухая рука лекаря указала на юго-восток, туда, где в сотне миль полета дракона располагался Дворец Великого Ангана.
Хуруг сдвинул шлем и почесал вспотевшую голову:
– Хочешь сказать, Великий Анган - того?
– Великий Анган, не Великий Анган, а кто-то падет, - сказал гадатель.
– Валить надо!
– резюмировал чей-то бас над ухом Хуруга.
Атаман мгновенно обернулся и обнаружил, что большая часть его людей столпилась позади, навострив уши.
– Болваны!
– взревел рассерженный Хуруг.
– Задницы порву! По местам, раздери вас Равахш!
Кое-кто поспешно отодвинулся подальше, но большинство осталось на месте:
– Валить надо, атаман!
– повторил здоровенный мечник по прозвищу Бочка.
Остальные поддержали его низким гулом.
– А как же золотишко?
– прищурился Хуруг.
– Там, - атаман кивнул в сторону постоялого двора, - мы наберем больше, чем взяли бы на десяти караванах! Которых, кстати, я что-то давно не видел! Может, ты видел, Бочка?
– свирепо рявкнул он. И мечник, хотя был на ладонь выше Хуруга, втянул голову в плечи и отодвинулся.
– Я, - сказал атаман, обведя своих парней налившимися кровью глазами, - люблю жареное мясо, доброе вино и жопастых кесанских девок! А если кто желает пить воду, жрать траву и драть сучек - вперед! Валите! А ты, Бочка...
Рука Буруна удержала Хуруга.
– Не надо!
– попросил помощник атамана.
– Пусть молодцы сами решают!
Хуруг оттолкнул его руку, но понял: помощник прав. Еще раз обвел взглядом толпу: что у каждого на уме?
– Собирай всех!
– буркнул он под одобрительное ворчание своих вояк.
Бурун трижды свистнул. Стоявшие вдоль забора арбалетчики попрыгали вниз.
– Ругон! Дровосек! К воротам!
– приказал помощник.
– Надо будет, - вас кликнут!
Двое названных не слишком охотно вернулись на свои места. Остальные вслед за атаманом отошли от постоялого двора подальше, за сараи. Хуругу подвели парда. Атаман взобрался на его спину, встал ногами на седло:
– Тут один колдунишка!..
– Он поискал глазами лекаря и не нашел. "Смылся, паршивец!
– подумал атаман.
– Ну да пес с ним!"