Освободительный поход Сталина

Мельтюхов Михаил Иванович

Тем временем Смешанная комиссия в Одессе продолжала обсуждение вопроса о возвращении в Румынию оставшегося в Бессарабии и Северной Буковине военного имущества. Еще в 1.55 30 июня нарком обороны приказал командованию Южного фронта «организовать учет и хранение военных трофеев, захваченных на территории Бессарабии», а также взять под охрану «казармы, конюшни, склады и др. помещения румынской армии», чтобы «сохранить их от порчи и расхищения». К 26 сентября 1940 г. советскими войсками были учтены следующие трофеи: 64 971 винтовка и карабин, 7 697 револьверов и пистолетов, 1 автомат, 1 071 ручной пулемет, 326 станковых пулеметов, 149 малокалиберных винтовок, 1 080 охотничьих ружей, 6 зенитных пулеметов, 40 минометов, 258 орудий, 16 976 773 патрона, 70 189 гранат, 1 512 противотанковых мин, 23 643 минометные мины, 108 149 снарядов, 15 грузовых автомашин, 38 легковых, 2 автобуса, 3 трактора, 4 мотоцикла с коляской, 17 велосипедов, 125 телефонных аппаратов, 1 радиоустановка, 21 064 противогаза, 545,2 тонны ГСМ, 117,5 км телефонного кабеля, 268 925 кг колючей проволоки, 15 751 кг взрывчатых веществ, санитарное, инженерно-строительное, обозно-вещевое имущество, 10 137,8 тонн продфуража, 36 бочек масла, 98 600 банок и 40 ящиков консервов, 3,5

вагона вина, 178 тонн и 9 вагонов сена, соломы и отрубей, 1176 лошадей, 60 голов крупного рогатого скота, 220 овец, 70 поросят. [405]

405

РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 674. Л. 92.

Поначалу советская сторона отказалась рассматривать контрпретензии Румынии по военному имуществу, оставленному в Бессарабии, на основании заявления румынской делегации, что имущество расхитили дезертиры. Затем 20 июля было решено задержать все оставленное в Бессарабии военное имущество румынской армии до решения вопроса о возврате Румынией подвижного состава железных дорог. [406] Кроме того, 3 августа советская сторона потребовала возвращения уведенных из речных портов Бессарабии 11 пассажирских судов, 4 буксиров, 2 самоходных и 13 несамоходных барж, 4 портовых моторных катеров и железного двухпонтонного дебаркадера. Однако уступки румынской стороны в вопросах о подвижном составе железных дорог и плавучих средствах бессарабских портов позволили найти компромисс.

406

РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 669. Л. 293.

17 октября румынская делегация согласилась вернуть СССР 2 грузопассажирских парохода, 1 буксирный пароход, 3 грузовые баржи, 2 портовых катера, 4 металлические плавучие пристани и все инвентарное оборудование портов (столы, стулья, шкафы, весы и т. п.). В 16 часов 27 октября было подписано соглашение о возврате судов в СССР, а военного имущества в Румынию. Соответственно 29 октября — 15 ноября 1940 г. большая часть военных трофеев Красной армии была возвращена Румынии, которая получила 51 644 винтовки, 1 080 ручных и 130 станковых пулеметов, 4 648 пистолетов, 36 минометов, 157 орудий, 16 270 453 патрона, 20 878 гранат, 115 138 снарядов и мин, а 13–17 ноября Советскому Союзу было переданы суда и прочее имущество портов. [407]

407

РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 671. Л. 320–321, 329, 360, 362; История Бессарабии. С. 221.

Тем временем 2 сентября начала работу советско-румынская техническая комиссия по определению убытков и разрушений, нанесенных румынской армией при отходе из Бессарабии и Северной Буковины (с советской стороны председатель полковник В. В. Болознев, с румынской — генерал Д. Карлаонц), которая занималась проверкой предъявленных документов через свидетелей или с выездом на место. Члены комиссии побывали в Кишиневе, Рени, Бельцах, Черновицах и Липканах. В ходе переговоров советская сторона требовала от Румынии, чтобы та оплатила реквизиционные боны, расписки, квитанции и счета, выданные армией за имущество и скот населению; займовые облигации, сберегательные и пенсионные книжки населения; квитанции государственных займов; ведомости по зарплате за май-июнь 1940 г.; не полученные в Бессарабии денежные переводы; акты советских государственных учреждений, подтвержденные свидетельскими показаниями, об убытках в период эвакуации. Общая сумма советских претензий составляла 2 683 млн леев. Проверки на местах показали, что претензии советской стороны были, как правило, завышены и во многих случаях не подтверждались.

Румынская сторона указывала на завышенность или необоснованность советских претензий и выдвинула собственные контрпретензии на общую сумму в 2 130 млн леев. В частности, от Советского Союза требовалось оплатить стоимость государственного и военного имущества и вооружения, оставшегося на переданных ему территориях, и движимого имущества офицеров из гарнизонов Северной Буковины и Бессарабии, а также вернуть средства, изъятые у репатриантов в Румынию. Взаимная неуступчивость сторон и изменение международной ситуации на Балканах осенью 1940 г. привели к тому, что 22 ноября техническая комиссия прекратила свою работу. 30 октября румынская делегация из Одессы уехала в Бухарест, но обратно уже не вернулась, поэтому, когда 23 ноября стало известно о присоединении Румынии к Тройственному пакту, советская делегация в Смешанной советско-румынской комиссии была распущена. 24 ноября об этом было сообщено Румынии, которая с удовлетворением восприняла отказ СССР от рассмотрения целого ряда вопросов. [408]

408

ГАРФ. Ф. 7672. Оп. 1. Д. 1. Л. 3–7; Д. 2. Л. 1–5, 12–16; Д. 3. Л. 1; Д. 4; Д. 5. Л. 21, 23–23 об, 128–130, 139–145; РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 671. Л. 339, 379; Советско-румынские отношения. Т. 2. С. 402–407; Лазарев А. М. Год 1940 — продолжение социалистической революции в Бессарабии. Кишинев. 1985. С. 73; История Бессарабии. С. 217–220.

Имущество, вывезенное из Бессарабии, было продано в Румынии на торгах, а доход от его реализации пошел в государственный бюджет. [409]

Праздник освобождения

Вечером 27 июня Бессарабская областная организация Румынской коммунистической партии (РКП) и все находившиеся под ее руководством и влиянием нелегальные политические и общественные организации вышли из подполья. В ночь на 28 июня состоялось чрезвычайное совместное заседание Бессарабского областного и Кишиневского городского комитетов РКП, на котором был образован Бессарабский Временный Революционный Комитет (ВРК). Его председателем

был избран все еще находившийся в кишиневской тюрьме С. Д. Бурлаченко, а членами — Ю. Коротков, Г. Добындэ, М. Брашан, П. Петров (Гузун), А. Рубинштейн, Д. Островский и др. Бессарабский ВРК возложил на себя всю полноту власти в крае до подхода частей Красной армии и восстановления органов советской власти. Для реализации этой задачи были созданы местные ВРК в уездах, городах, волостях и селах, а также вооруженные народные дружины и отряды народной милиции, комитеты содействия Красной армии, временные рабочие комитеты на промышленных предприятиях и на транспорте. На заседании также был утвержден текст воззвания к населению Бессарабии, который той же ночью был отпечатан в одной из кишиневских типографий: «Граждане освобожденной Бессарабии! 22 года население Бессарабии, кровью своей завоевавшее наряду с другими народами бывшей царской России свободу, стонало под игом белорумынских захватчиков. Разоренное, обездоленное население с завистью глядело на тот берег, где в дружной борьбе за мир и счастье работали наши братья. 22 года люди жили светлой надеждой на будущее и боролись за него в застенках и тюрьмах. Сегодня будущее, о котором мечтали, становится настоящим… В день долгожданного праздника окажем достойный прием героям-освободителям — армии трудящихся всего мира». [410]

409

Лазарев А. М. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. С. 475–476.

410

Борьба трудящихся Бессарабии за свое освобождение и воссоединение с Советской Родиной (1918–1940 гг.). Кишинев. 1970. С. 717; Лазарев А. М. Указ. соч. С. 453–454.

В соответствии с достигнутым советско-румынским соглашением о мирном разрешении бессарабского вопроса в 14 часов 28 июня войска Южного фронта вступили на территорию Бессарабии и Северной Буковины. «Братья молдаване, русские и украинцы! — говорилось в обращении командования фронта к местному населению. — Пришел великий час вашего освобождения из-под ига румынских бояр, помещиков, капиталистов и сигуранцы. Украденная советская земля — Бессарабия — возвращается к своей матери-Отчизне. В великом Союзе Советских Социалистических Республик, в братском сотрудничестве с русским, украинским, молдавским и другими народами, вы возвращаете себе действительную Родину…».

Как только части Красной армии перешли демаркационную линию с Румынией, они с большим энтузиазмом и радостью были встречены населением. «По донесениям всех погранотрядов, население Бессарабии и Буковины встречает наши части и пограничников радушно и с большим подъемом». В 20.15 28 июня Жуков доложил в Москву: «Отношение населения во всех буквально населенных пунктах чрезвычайно хорошее. Население организованно и радостно встречает части Красной армии с цветами и лозунгами „Да здравствует Советская Бессарабия!“». Все деревни и города Северной Буковины были разукрашены красными знаменами и лозунгами, приветствовавшими Сталина и членов советского правительства. «Повсеместно ликование, торжество и неописуемый восторг и радость», — указывалось в донесении Политуправления 12-й армии. Местные жители встречали красноармейцев хлебом и солью, цветами и музыкой, помогали в пути, расчищали дороги, были рады возможности говорить по-русски и по-украински. В Черновицах «на домах — красные флаги. Слышны приветственные возгласы в честь товарища Сталина, в честь доблестной Красной Армии. Для передачи города в Черновицах остались две роты румынских солдат и один генерал. {…} На улицах масса людей. Громко звучит украинская речь, народ спешит на первые свободные собрания и митинги. Выпущены на волю политзаключенные… На улицах гуляют и румынские солдаты — украинцы и молдаване, не пожелавшие уйти с румынской армией». [411]

411

Правда. 30 июня 1940 г.

В Бессарабии первыми приветствовали советских воинов-освободителей жители приднестровских населенных пунктов. «С неописуемой радостью встречали сегодня крестьяне пограничного бессарабского села Атаки, жители г. Хотин родную Красную Армию. Долгожданный день, радостная минута освобождения настали. У реки Днестра — большое оживление. Вот пошли вплавь одна за другой понтонные лодки. Через каждые несколько минут на бессарабской земле высаживаются все новые и новые группы бойцов. Их окружают большие толпы крестьян. Гремит мощное „ура“ в честь доблестной Красной Армии. Собравшиеся от всего сердца провозглашают лозунги: „Да здравствует великий Сталин!“, „Да здравствует товарищ Молотов!“ {…} Недалеко от села Атаки раскинулся город Хотин. Когда части Красной Армии вошли в город, навстречу им за 2–3 километра вышли сотни жителей, горячо приветствуя долгожданных гостей. На домах появились красные флаги». [412]

412

Правда. 29 июня 1940 г.

Повсюду, как только показывались колонны частей Красной армии, собирались многолюдные митинги, которые выливались в волнующую демонстрацию горячей любви и благодарности трудящихся освобожденной Бессарабии ВКП(б), советскому правительству, братским народам СССР, его могучей армии. «Только что в село вошли части Красной Армии. Вползли танки, подъехала механизированная пехота. И сразу же над селом зазвучали ликующие приветственные возгласы, — сообщал корреспондент „Правды“ из с. Вороновица Хотинского уезда. — Народ восторженно приветствовал своих освободителей. Бойцов буквально засыпали цветами. Тут же стихийно возник митинг. На площади, в центре села, собрались все — от мала до велика. Жадно, боясь проронить слово, слушали собравшиеся выступления представителей Красной Армии. {…} Слово взяла старуха-крестьянка Дарья Цыганюк. От самого сердца лилась ее пламенная речь: „В темной тюрьме прожили мы 22 года. Только от вас, сыны и братья наши, ждали мы освобождения. Большое материнское спасибо вам, красные бойцы! Спасибо от нас, от детей и внуков наших! Спасибо тому человеку, который послал вас, — спасибо родному Сталину!“»