Освобождаясь от пут
Шрифт:
«Рон.»
Невилл написал следующий вопрос:
«Я вижу, тебя что-то беспокоит. Ты плакал?»
«Не твое дело,» – был грубый и смущенный ответ Гарри.
Невилл сконфуженно улыбнулся.
«Как насчет завтрашнего похода в Хогсмид?»
Гарри застыл. Сначала Арес, теперь Невилл. Ничего не делало его выбор легче.
«Еще не знаю. Оставь…»
– Мистер Снейп, – промурлыкал перед ним медленный голос. Дыхание Гарри прервалось, и он поднял голову.
– Профессор?
– Дайте мне этот пергамент, – сказала она, а когда увидела,
Гарри, слегка съежившись и снова опустив голову, вручил преподавательнице пергамент. С минуту он ждал реакции женщины, но ничего не случилось. Потом ее шаги отдалились. Она вернулась к столу и положила на него листок.
Гарри был рад, когда урок, наконец, закончился.
**************************************************************************
– В чем дело, Квайет? – Снейп осторожно помешивал свое зелье, пока оно не стало темно-оранжевым. Когда Гарри не ответил, Северус, все еще внимательно глядя на свое варево, добавил: – Это Рон, да?
Гарри пожал плечами и взял нож, чтобы нарезать флоббер-червей.
– Я полагаю, беседа с МакГонагалл прошла неудачно.
– Это преуменьшение, – сердито пробормотал Гарри. – Но, по крайней мере, тебе не нужно беспокоиться о победе своего факультета в конце года.
– Сколько баллов?..
– В итоге семьдесят. Однако я не сказал ни слова. Я просто сидел там, как идиот, а Рон и МакГонаголл кричали друг на друга, как будто меня там вовсе не было. Уверяю тебя, это было неприятное ощущение. Наконец я спросил профессора, необходимо ли мое присутствие, и ушел после того, как она назначила мне отработку с Филчем за мою дерзость.
Снейп вскинул бровь.
– Мои поздравления! Две отработки за один день!
– Но что за день, Северус! – внезапно широко улыбнулся Гарри. – Представь, Гермиона коснулась меня, а я не отступил. Более того, я даже не вздрогнул!
Рука Северуса остановилась, и он удивленно посмотрел на Гарри.
– Хорошие новости! – сказал он, и его лицо отразило улыбку Гарри. – Надеюсь, ты начинаешь поправляться.
– Думаю, я просто начал доверять Гермионе больше, чем кому-либо другому, конечно, кроме тебя. Она – мой единственный друг, в ком я полностью уверен.
– А как насчет остальных? – спросил Северус, снова склонившись к котлу.
Гарри отдал Северусу нарезанные растения, выбрал маленький котел и начал греть воду для битумной настойки.
– Будь осторожен, последняя настойка была немного липкой, – взглянул на него мастер зельеварения. – Мне пришлось увеличить количество других ингредиентов, чтобы правильно ее приготовить. Я почти испортил ее.
– Невилл и Арес хотят сопровождать меня завтра в Хогсмиде. Я не знаю, могу ли доверять им, – нахмурился Гарри. – Ты знаешь, что я хочу, но… Я просто параноик. Семейная черта? – подмигнул он нахмурившемуся мужчине.
– Квайетус не был параноиком.
– Ты тоже моя семья, – объяснил Гарри, словно разговаривая с маленьким
Рука Северуса слегка вздрогнула.
– Ты все еще читаешь дневник?
– Да. Это очень… поучительно, – голос Гарри не звучал счастливым.
Северус, однако, не настаивал на продолжении разговора. Некоторое время они работали молча.
– Я не понимаю Рона, – сказал Гарри, гася огонь под кипящим котлом. Он рухнул в кресло и поднял глаза на Северуса. – Знаешь, я думал, что после… после воскресных событий он не будет меня ненавидеть так, как раньше, – задохнулся он.
Северус долгое время не отвечал. Он положил в настойку Гарри последние ингредиенты и смешал ее с зельем в своем котле. Затем отставил его в сторону и сел перед Гарри.
– Думаю, я могу это объяснить, – начал он, серьезно посмотрев Гарри в глаза. – Но я не знаю, хорошо ли рассказывать тебе это или нет. Я не хочу, чтобы ты думал, что я завидую или что-то…
Гарри поставил на стол локти и оперся подбородком на кулаки.
– Я не думаю, что ты хочешь меня обмануть.
Северус покачал головой.
– Нет, просто… видишь ли, об этом трудно говорить. Это то, почему я ненавидел тебя… Я ненавидел сына Джеймса Поттера, – в замешательстве он сглотнул, но лицо Гарри не исказилось от гнева или разочарования. – Когда он спас мне жизнь после выходки твоего крестного, я негодовал еще сильнее, чем раньше. Когда тебя спасает твой злейший враг, и ты обязан ему жизнью… это тошнотворное чувство. Ты чувствуешь, что лучше было бы умереть или что угодно, – закончил он, и наступила тишина.
– Но почему, Северус, почему он ненавидит меня? – отчаянно воскликнул Гарри. – Я думаю, я понимаю эту ненависть, но я не могу понять, ПОЧЕМУ он возненавидел меня, как только увидел на Диагон-аллее?
Северус усмехнулся, но Гарри знал, что это не относилось к нему.
– Он ненавидит меня, Гарри. Он ненавидит меня, потому что я выжил, а его друг – нет. Потому что я всегда был жесток к его другу – к тебе, Гарри, – и я оказался не в состоянии спасти тебя, я действительно не смог. Простая удача и другой долг жизни спасли тебя… Так что это вид мести. Мести мне за тебя.
– Да, я думал то же самое, – кивнул Гарри. – А как ты думаешь, смогу я убедить его…
– Ты не сможешь ничего сделать, Квайет, – тихо сказал Северус. – Я сожалею.
– Ты? Я сожалею, Северус, – сказал Гарри, и оба встали, чтобы продолжить свою работу.
Было довольно поздно, когда они вернулись к себе в апартаменты, но, к их удивлению, в коридоре их ждали двое: директор и Люпин.
– Привет, Северус, – усмехнулся Люпин. – Я пришел за своими зельями.
– Я в любом случае принес бы их завтра, – пробормотал Снейп, его глаза сердито блеснули, когда он открыл дверь. Коротким взмахом руки он пригласил пришедших в гостиную. – Ну? Что вы здесь делаете? – спросил он, когда гости сели.