Освобождение души. Как я боролся с концом света
Шрифт:
К моему удивлению, идея привела его в восторг. До моего отъезда на Амазонку он повредил колено, что сильно мешало его тренировкам. С помощью сотай-го я помог ему восстановиться, после чего он тоже стал интересоваться принципами работы с человеческим телом.
Медитируя, мы научились легко определять зоны болезненной тяжести в теле и, касаясь травмы лишь силой разума, освобождать ее от негативной энергии.
Из ниспосланного мне на Амазонке видения я узнал, что в момент, когда я достигну на пути просветления достаточной глубины, мне откроется некое энергетическое поле, которое станет защитой от всякого злого
Мы начали с того, что стали медитировать после сеансов сотай-го, которые мы по очереди проводили друг на друге. Оказалось, что в подвергшемся лечению теле остается особое чувство, которое нам, в конце концов, удалось вызвать в себе при помощи одной лишь медитации. Настроившись на это чувство, мы лечили друг друга без каких-либо физических манипуляций. Таким образом, практикуемое нами лечение освободилось от всяких техник. Медитируя, мы научились легко определять зоны болезненной тяжести в теле и, касаясь травмы лишь силой разума, освобождать ее от негативной энергии.
В процессе медитативного исследования самих себя мы наткнулись на неожиданную реакцию тела: стоило нам лишь приблизиться к обнаруженному скоплению низкочастотной энергии, тело начинало двигаться само. Поначалу это было довольно жутко, поскольку движения являлись очень резкими, как бывает, когда тело естественным образом растягивается, открывая пути движению энергии. Ранее мое тело двигалось само по себе лишь при самозащите, в экстремальных ситуациях вроде той, когда лошадь пыталась ударить меня копытом в затылок. Теперь же это происходило легко, причем мне ничто не угрожало.
В ходе наших медитаций мы вскоре обнаружили в себе новое чувство, которому стали уделять больше внимания. Концентрируясь на нем, мы научились вызывать вокруг себя особое защитное поле. Я заметил его однажды после медитации, когда, взглянув на сенсея, увидел, что он будто светится изнутри. Учитель попросил меня атаковать его, но, как бы я ни старался, я не смог его даже коснуться, словно между нами стояла стена. Ощущение было довольно странным, я даже гадал, не обманываю ли я сам себя. Он, невредимый и расслабленный, довольно долго стоял передо мной, пока эффект не закончился. Так я получил первое подтверждение предсказанного мне в видении на Амазонке.
На следующий день мы начали нашу практику с медитации, стараясь снова найти то чувство. Спустя некоторое время сенсей опять преуспел и стал неуязвимым. Я же, едва нащупав его, хотя и смог без труда провести приемы, которые раньше мне не давались, так и не добился возникновения защитного поля. Несколько недель кряду мы упорно тренировались: я так ни разу и не овладел полем, тогда как сенсей Осаки делал этот вновь и вновь. На момент, когда со времени моей поездки на Амазонку прошло уже около года, наша лечебная практика, медитации и боевое мастерство достигли весьма значительного уровня.
Нам нужно было подвергнуть поле серьезной, но безопасной для участников проверке, поэтому мы задействовали шлем. Один из нас должен был надеть его и, сидя на полу, погрузиться в медитацию, другой – попытаться ударить напарника по голове бамбуковым мечом, обитым мягкой кожей. До сих пор только учителю удавалось вызывать поле, я же так в этом и не преуспел. До того случая, когда на испытании учитель решил ударить меня в полную силу. Его меч уже почти
«Знаешь, – признался он, – до сих пор я думал, что ты не можешь закончить свои атаки ударом, потому что убедил себя, что я неприкасаемый. Я же, устав от этих бесполезных тренировок, хотел заставить тебя оставить это занятие, поэтому замахнулся так сильно, как только мог, чтобы раз и навсегда отбить у тебя желание продолжать все это. Мне хотелось уже работать с чем-то осязаемым, но на этот раз, к моему удивлению, я будто напоролся на кирпичную стену. Я так сильно ударился ногой об пол, что у меня пятка болит. Это работает. И правда работает. Давай прервемся на чай. Я хочу немного обдумать произошедшее». После такого успеха мы стали упражняться с еще большим энтузиазмом. Я начал лучше понимать особенности медитации и добился значительных успехов в создании поля. Каждое занятие приносило нам все новые и новые открытия. Мы занимались часами напролет. Наше новое знание мы смогли применить в традиционных боевых искусствах, когда сенсей знакомил меня с продвинутыми техниками рукопашного боя, боя с мечом и шестом. Медитация и лечебная практика стали своего рода мотором для всех этих дисциплин. Мое боевое мастерство настолько выросло, что через несколько лет я получил лицензию инструктора по всем четырем самурайским искусствам, которым обучал меня мой сенсей.
В последний год моего пребывания в Японии я бросил работу и полностью сфокусировался на частных занятиях с учителем. Каждый день я приходил с новыми идеями относительно того, как должна проходить тренировка, чтобы быть еще более успешной. Не знаю, откуда я брал эти знания, они просто были. Наши занятия обычно начинались в час дня и длились до шести вечера, затем был перерыв на ужин, затем с семи вечера до девяти-десяти я занимался уже с основной группой. В целом я занимался пять дней в неделю как минимум по шесть часов и делал большие успехи.
Тем не менее я все еще довольно часто испытывал проблемы с вызовом защитного поля, поскольку совсем не понимал, что же именно в этот момент происходит. И чем больше я думал об этом, тем сложнее мне это давалось. Во время тренировок и я, и учитель сильно уставали даже после пары часов занятий, поэтому нам приходилось все время прерываться, чтобы выпить кофе и восстановить силы. Мне начало казаться, что для создания поля мы слишком сильно задействуем силу воли. Из амазонского видения я помнил, что поле должно возникать без всякого усилия и, если нужно, быть постоянным. Мы же никак не могли этого добиться. Время и усилие, которые требовались для активации поля, делали всю затею крайне непрактичной в реальных ситуациях, когда требуется немедленная реакция.
Я знал, что нам еще многое предстоит открыть, однако так же я знал и что мне срочно нужно в Америку. В этом не было никакой логики, но где-то глубоко внутри я ясно осознавал, что пришло время мне сделать следующий шаг в своем путешествии – вернуться в Америку. Прошло полгода с тех пор, как я получил лицензию Мастера, и с благословения сенсея я решил начать преподавать.
Учитель помог мне подобрать имя для нашей новой практики и предложил «Синкайдо», что означает «Путь открытого сердца». Синкайдо – скорее описание нашего метода, чем его название, поскольку именно через раскрытие нашего сердца происходит процесс нашего освобождения.