Освобождение Крыма (ноябрь 1943 г - май 1944 г)

Литвин Георгий Афанасьевич

Дело WF-03/5072. л.920: Копия

Приложение N 5 к документу 49-го горно-стрелкового АК, оперотдел, No 3/44, сов.секр. от 18.05.1944 г.

Майор Кнабль,

командир 70-го корпусного батальона связи и

Штаб, 16.05.1944 г.

Допрос.

Сегодня я допросил вахмайстера Герке из 3-й роты 70-го корпусного батальона связи. Предупрежденный о даче правдивых показаний, он сказал:

Личность: Меня зовут Карл-Гейнц Герке, родился 27.01.1915 г. в Магдебурге. С 14.11.38 г. в вермахте, а с 7.11.40 г. в 70-м корпусном батальоне связи.

По делу:

11.05 около 20.00 я вместе с унтер-офицером Рапе и еще семью солдатами вышел из "Максима Горького II" для посадки на корабли. Мы шли в направлении маяка на мысе Херсонес. На полпути туда я повстречал строй солдат, которые тоже имели приказ

идти к маяку, а потом им было приказано возвратиться. Я тоже присоединился к этой группе, и мы пошли к причалу в Казачьей бухте. Здесь я встретил лейтенанта Ваерера приблизительно с 20-ю солдатами 70-го корпусного батальона связи и присоединился к этой группе. Лейтенант Ваерер имел связь с офицером, который руководил погрузкой, и лейтенант приказал ждать в траншеях. Я ждал с 21.00 до 2.30. В это время корабли не подходили, а войск становилось все больше. Там же находился полковой КП. Ввиду усиливающегося артогня противника, я вместе с другими солдатами начал искать лучшее укрытие. При этом я встретил одну грузовую машину батальона связи 98-го ПД. На этой машине находился унтер-офицер Вердемайер из нашего батальона. Я спросил старшего этой машины капитана Гайлера: не смогу ли и я с ними ехать. Он согласился, но сказал, что не знает, будет ли там погрузка. Я пытался найти лейтенанта Ваерера, но не нашел. Мне удалось попасть вместе с другими на самоходную баржу около 3.00, а в 3.15 мы ушли в море. У меня сложилось мнение, что все люди, которые были на причале, погрузились и ушли вместе с нами.

На этом судне находился господин Рейнгарт и полковник Брун. Корабль взял курс в составе каравана в направлении Констанцы. Около полудня большая масса судов каравана 3 - 4 часа шла снова в направлении Севастополя, чтобы пересадить нас на другое большое судно, а самим (самоходным баржам) снова идти обратно в Севастополь. После того, как эти суда нам не повстречались, караван взял снова курс в направлении Констанцы.

Не помогло улучшить организацию эвакуации и личное вмешательство гросс-адмирала Деница, по указанию которого в море вышло более 190 немецких и румынских военных катеров, транспортов, буксиров, тральщиков и самоходных барж, способных при успехе операции принять на борт до 87 000 человек{27}.

Начавшийся восьмибалльный шторм вынудил многие конвои либо повернуть назад, либо остановиться, некоторые конвои опаздывали. Командующий операцией по эвакуации контр-адмирал Шульц вынужден был перенести эвакуацию с 11 на 12 мая. Предстояло еще сутки выстоять на "аварийном рубеже" под массированными ударами советских войск. Вот как описал бывший начальник штаба ВМС Германии на Черном море Г.Конради последние дни эвакуации: "Большое скопление людей на тесном пространстве м.Херсонес и наплыв новых войсковых частей все больше затрудняли погрузку на суда. В ночь на 11 мая на причалах началась паника. Места на судах орались с боя. Суда были вынуждены отваливать, не закончив погрузуи, так как в противном случае они могли затонуть"{28}.

Пробившиеся на мыс Херсонес немецкие и румынские войска с нетерпением ожидали подхода большого каравана судов для эвакуации в Румынию в ночь на 12 мая.

Дело WF-03/5072, лл.923-924; Копия

Приложение No 7 к документу

я 49-го горно-стрелкового АК,

оперотдел, No 2/44, сов.секр. от 16.05.1944 г.

Относительно: Посадка на корабль руководящего штаба 49-го горно-стрелкового АК в ночь с 11 на 12 мая 1944 г.

Утром 10.05 состоялся обмен мнениями между командиром корпуса и морским командованием на КП корпуса "Максим Горький II" относительно посадки на корабль штаба корпуса. Было решено, что это мероприятие будет проходить таким же образом, как это было сделано в ночь с 10 на 11 мая с командующим армией и его ближайшим окружением, а именно, на скоростных катерах, к которым они были доставлены на плавсредствах недалеко от берега южнее "Максима Горького II". Морской комендант Крыма предоставляет два скоростных катера, на одном из них будет находиться и сам комендант. Командир корпуса высказал пожелание вместе с морским комендантом на этом катере после посадки на него провести контрольную поездку вдоль берега и причалов, чтобы лично убедиться, как проводится посадка на корабли, и в случае необходимости оказать помощь. Была договоренность, что на этом катере будет развернута

корпусная радиостанция для связи с дивизиями. Была также оговорена возможность связи с борта скоростного катера через связь моряков с командующим флотом на Черном море и группой армий. На основании этих переговоров был составлен список лиц - участников руководящего штаба корпуса и через коменданта крепости (передаточный штаб) он был представлен морскому коменданту.

11.05 имели место дальнейшие переговоры между командиром корпуса и морским комендантом. Командир корпуса обращал внимание на то, чтобы не повторялись просчеты, имевшие место при посадке на корабль командующего армией в прошедшую ночь. Морской комендант заверил, что посадка штаба корпуса на корабль к наступающей ночи будет лучше подготовлена и обеспечена.

Во время переговоров морской комендант предложил, чтобы посадка началась в 20.00, ибо она будет продолжаться полтора часа и, таким образом, скоростной катер до восхода луны сможет уйти из зоны артогня противника и прожекторов. Командир корпуса заявил, что перенос своего командного пункта он не будет делать, но все же согласился, что с 20.00 все работники, без которых можно будет обойтись, будут грузиться на корабль.

Во второй половине дня 11.05 морской комендант сообщил, что он в 20.00 на борту одного скоростного катера выйдет в море, чтобы лично руководить подачей кораблей к причалам. Он заверил, что, согласно договоренности с командиром корпуса, в 20.00 будут готовы два скоростных катера для посадки штаба корпуса, а также плавсредства для доставки людей на катера.

В 20.00 люди, не нужные на КП, были отправлены для посадки на корабли. Около 21.30 должна была быть развернута радиостанция на скоростном катере, и командир корпуса, несмотря на ранение, начал передвижение к месту посадки. Начальник штаба корпуса с частью людей оставался на переднем КП до 22.30. До этого времени на месте посадки не было ни слышно, ни видно ни скоростного катера, ни баркасов. Противник действовал: отдельные артснаряды с восточного направления рвались вблизи места посадки; частичное освещение одним прожектором с мыса Фиолент, а также отдельные сбросы бомб и обстрел бортовым оружием с самолетов вокруг, но все это было незначительным. Через представителей моряков - один офицер с группой радистов (два человека), которые находились вблизи места посадки, и через работников штаба корпуса стало известно, что около 20.00 морской комендант на скоростном катере в сопровождении двух скоростных катеров вышел в море, но, в связи с огневым воздействием противника, в 21.30 катера далеко отошли от берега. Безусловно, мы рассчитывали, что после окончания обстрела они немедленно вернутся обратно.

Передний край обороны в 23.00 был оставлен войсками. Руководящий штаб корпуса ждал появления катеров до 11.15 12.05, но напрасно: они не появились. Затем мы отправились к причалу пешком, где основная масса людей с 2.00 до 4.00 была посажена на баржи и другие плавсредства.

Действительно, руководящему штабу корпуса не удалось, как было договорено, погрузиться на скоростные катера, а поэтому не было связи с командованием флота на Черном море и с группой армий и не удалось проследить за посадкой на корабли лично.

В первом часу ночи 12 мая разведчики 85-го гвардейского стрелкового полка 32-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии сержант И. Копылов и красноармеец Н. Федотычев захватили в плен немецкого солдата{29}, который сообщил, что есть приказ войскам с четырех часов 12 мая начать отход на м. Херсонес для эвакуации. Такие же данные сообщили и пленные, захваченные в эту ночь на других участках.

Командующий войсками фронта генерал Ф.И. Толбухин, с целью воспрепятствовать отходу и эвакуации войск противника, принял решение начать ночной штурм его обороны.

После короткого налета, в котором участвовало до 1 000 орудий и минометов, войска Приморской армии генерал-лейтенанта К.С. Мельника, 10-го стрелкового корпуса генерал-майора К.П. Неверова из 51-й армии, и 19-го танкового корпуса полковника И.А. Поцелуева, при поддержке гвардейских минометных частей и ночной авиации в 3 часа ночи начали наступление, прорвали оборону противника и начали его преследование.

С рассветом 12 мая ночных бомбардировщиков сменила дневная авиация. Войска противника продолжали оказывать упорное сопротивление, но выстоять не смогли.