Освобожденная возлюбленная
Шрифт:
Схватив пачку чистых полотенец, он запихнул их под ногу и сполоснул рану. Когда его пациент зашипел и напрягся, Мэнни сказал:
— Тише, здоровяк. Мы просто её промываем.
— Без… проблем.
Чёрта с два без проблем, и Мэнни жалел, что не смог сделать больше в плане обезболивания, но на это не было времени. Ещё нужно разобраться с открытыми переломами: зафиксировать. Перейти к следующему.
Когда кто-то застонал, а слева раздался очередной поток проклятий, Мэнни позаботился о мелком порезе артерии; потом зашил
— Ты хорошо справляешься, — пробормотал он, заметив сжатые кулаки с побелевшими костяшками.
— Не беспокойся обо мне.
— Да-да… о твоих братьях. — Мэнни замер на долю секунды. — Ты хорош, парень, ты знаешь это?
— К чёрту… — Воин улыбнулся, сверкнув клыками. — Я… идеален.
На этом парень закрыл глаза и откинулся назад, его подбородок так напрягся, что мужчина вряд ли смог бы глотать.
Мэнни действовал так быстро, как только мог, не жертвуя при этом качеством. Протерев линию в шестьдесят швов марлей, он услышал вскрик Джейн.
Повернув голову, он выдохнул:
— Гребаный ад.
В дверном проёме смотровой комнаты, муж Джейн лежал в руках Ред Сокса, и выглядел он так, будто его переехала машина: кожа парня побледнела, глаза закатились, и… чёрт… его валенок… ботинок… смотрел в противоположную сторону.
Мэнни крикнул медсестре:
— Ты можешь забинтовать? — Посмотрев на своего пациента, он сказал: — Я должен взглянуть на…
— Иди. — Парень хлопнул его по плечу. — И спасибо, Док. Я это не забуду.
Подойдя к новоприбывшему, Мэнни гадал, позволит ли бородатый зубоскал прооперировать его. Потому что эта нога выглядела полностью разрушенной даже в противоположном конце гребаной комнаты.
Вишес потерял сознание и пришёл в себя к тому времени, как Бутч внёс его в смотровую. Дует колена и его бедра приносил адскую боль, переполнявшие ощущения лишали его сил и мыслительных процессов.
Но не он один был в плохом состоянии. С трудом протискиваясь в дверной проём, Бутч ударил голову Ви об косяк.
— Мать твою!
— Чёрт… прости.
— Капля… в море, — выдохнул Ви, когда висок взорвался болью, которая гармонировала с акапеллой «Welcome to the Jungle» [70] .
Чтобы отгородится от адского концерта, он открыл глаза, надеясь отвлечься.
Джейн было подле него, держа в руке в окровавленной перчатке хирургическую иглу, её волосы были убраны назад ободком.
— Не она, — простонал он. — Не… она…
Медики-профессионалы не должны лечить своих любимых; это прямая формула к несчастью. Если колено или бедро были повреждены навечно, он не хотел, чтобы это осталось на совести Джейн. Бог знал, им и так хватало проблем.
70
«Welcome to the Jungle» —
Мэнни встал рядом с его шеллан.
— Тогда я твой единственный вариант. Прошу любить и жаловать.
Вишес закатил глаза. Великолепно. Отличный выбор.
— Ты согласен? — спросил человек. — Или предпочтёшь подумать, пока твои суставы не срастутся, как у фламинго? Ну, или на ноге разовьётся гангрена, и она отвалиться к чертям собачьим?
— Ну, это ли… не… маркетинговый ход.
— И твой ответ…?
— Окей. Да.
— На стол его.
Бутч аккуратно уложил его, но даже со всеми предосторожностями Ви почти вырвало на них обоих из-за перераспределения веса.
— Ублюдок… — Когда ругань слетела с его губ, над ним возникло лицо хирурга. — Без возражений, Манелло… ты не хочешь… находиться так близко ко мне…
— Хочешь заехать мне? Окей, но подожди, пока я не разберусь с твоей ногой.
— Нет, меня… тошнит.
Манелло покачал головой.
— Мне нужно болеутоляющее. Принесите Демеро…
— Только не Демерол, — сказали Ви и Джейн в унисон.
Глаза Ви метнулись в её сторону. Она была в другом конце комнаты и, склонившись над животом Блэя, зашивала серьёзный разрез. Руки двигались уверенно, и её работа была идеальной, всё свидетельствовало о высоком профессиональном уровне. Но по её щекам текли слёзы.
Со стоном он уставился на люстру над головой.
— Морфий сойдёт? — Спросил Манелло, разрезая рукав косухи Ви. — И можешь не строить из себя крутого. Последнее, что мне нужно, — это чтобы ты рычал, пока я занимаюсь делом.
В этот раз Джейн промолчала, ответил лишь Ви.
— Ага. Понял.
Когда шприц наполнили, перед мордой хирурга возник Бутч. Даже будучи выведенным из строя после вдыхания, он был смертельно серьёзен, когда заговорил:
— Мне не стоит говорить, чтобы ты не заигрывал с моим парнем. Верно?
Хирург оторвался от иглы с бутылочкой.
— В данный момент у меня на уме не секс, спасибо великодушное. Но даже если и так, я чертовски уверен, что не тронул бы его. Так что вместо того, чтобы париться о том, кого я имею, сделал бы нам всем одолжение и помылся. От тебя воняет.
Бутч моргнул. Потом слегка улыбнулся.
— А у тебя есть яйца.
— И сделаны они из меди. Большие, как церковные колокола.
Следующее, что почувствовал Ви, это как что-то прохладное коснулось сгиба его руки; затем последовал укол, и вскоре после этого он пустился в маленькое путешествие, его тело превратилось в ватный шарик, лёгкий и воздушный. Время от времени сквозь действие морфия пробивалась боль, поднимаясь по животу и вверх, к сердцу. Но она не имела никакого отношения к тому, что делал Манелло с его ранением: Ви не мог оторвать взгляда от своей женщины, пока она оказывала помощь его братьям.