Освобожденная возлюбленная

Уорд Дж. Р.

— Я была на Другой Стороне, в Святилище, поэтому нет.

Ну, на это он мог купиться. Если Избранная пребывала там, она существовала, но не жила, её потребности в крови замораживались… а сама кровь, очевидно, регенерировалась: последние пару лет Лейла одна обслуживала ту часть Братства, которая не могла питаться от своих шеллан. Она была их дежурной Избранной.

И потом Куина осенило.

— Погоди, ты совсем не бываешь на севере?

Сейчас, когда Фьюри освободил Избранных от их сурового и изолированного существования, большая часть

женщин покинул Святилище, в котором провели столетия, и направилась на виллу в Адирондаках, чтобы познать свободу, которую несла жизнь этой стороны.

— Лейла?

— Нет, я не живу там более.

— Почему?

— Не могу. — Она рукой отмахнулась от разговора, и снова подняла рукав. — Господин? Вы возьмёте мою вену?

— Почему ты не появляешься там?

Её глаза наконец-то встретились с его, и они были откровенно злы. Что казалось странным облегчением. Её кроткое принятие абсолютно всего заставляло Куина усомниться в её интеллекте. Но, судя по выражению её лица сейчас? Под её мантией крылось нечто намного большее… и он говорил не просто о её идеальном теле.

— Лейла? Ответь. Почему нет?

— Я не могу.

— Кто так сказал? — Он не слишком тесно дружит с Фьюри, но знает Брата достаточно хорошо, чтобы устроить ему проблемы. — Кто?

— Никто. Не беспокойтесь об этом. — Она указала на своё запястье. — Испейте, чтобы обрести силу, в которой нуждаетесь, и потом я оставлю вас с миром.

— Отлично, если ты хочешь словесной дуэли… тогда чтоэто?

Раздражение вспыхнуло на её лице.

— Это не ваша забота.

— Мне решать, что моя забота. — Он не любил давить на женщин, но очевидно его скрытый джентльмен поднялся с пуховой постели и нашёл свои панталоны на люстре. — Поговори со мной.

Он — последняя персона для разговоров по душам, и всё же вот он. Но дело в том, что он не стерпит, если что-нибудь причинит боль этой женщине.

— Отлично. — Она сдалась. — Если я остановлюсь на севере, то не смогу кормить всех вас. Посему я отправляюсь в Святилище, чтобы восстановиться, и там ожидаю вашего зова. Затем я прихожу на эту сторону и обслуживаю вас, но после должна вернуться обратно. Так что нет, я не могу отправиться в горы.

— Господи… — Они — кучка потребителей. Им следовало ожидать этой проблемы… точнее, Фьюри следовало. Только если… — Ты говорила с Праймэйлом?

— Относительно чего именно? — отрезала она. — Скажите мне, господин, вы будете стремиться поведать королю о своих неудачах на поле боя?

— О каких неудачах ты говоришь? Ты поддерживаешь нас четверых.

— Именно. И я обслуживаю вас всех из минимума своих возможностей.

Подскочив на ноги, она подошла к окну. Пока она смотрела наружу, Куину хотелось желать её: в эту секунду он бы отдал всё, чтобы почувствовать тоже, что Лейла испытывает к нему… в конце концов, она была всем, что ценила его семья, социальным идеалом женщины. И она хотела его.

Но когда

он обращался внутрь себя, в его сердце был другой. И ничто не изменит этого. Никогда… как он опасался.

— Я не знаю, кто или что я именно, — сказала Лейла, будто обращаясь сама к себе.

Ну, казалось, будто с этим вопросом они оба сели на один и тот же поезд в никуда. — Ты не выяснишь этого, пока не покинешь святилище.

— Невозможно, если я собираюсь обслуживать…

— Мы используем кого-нибудь другого. Всё просто.

Она резко втянула воздух, а потом сказала:

— Конечно. Поступайте, как вам угодно.

Куин уставился на жёсткую линию её подбородка.

— Это должно помочь тебе.

Она оглянулась через плечо.

— Не поможет… ведь вы оставите меня ни с чем. Вам выбор — мне последствия.

— Это твоя жизнь. Тебе выбирать.

— Нам не следует говорить об этом — она подняла руки. — Славная Дева-Летописеца, вы понятия не имеете, что такое — желать вещи, которых вам не суждено получить.

Куин жёстко рассмеялся.

— Чёрта с два не имею. — Её брови влетели вверх, и он закатил глаза. — У нас больше общего, чем ты думаешь.

— Вы обладаете полной свободой. Чего вам желать?

— Поверь мне.

— Ну, я хочу вас и не могу иметь. Мой выбор тут не причём. По крайней мере, обслуживая вас и остальных, у меня есть цель иная, чем страдать о вымечтанной потере.

Сделав глубокий вдох, Куин преисполнился уважением к женщине. Стоя у окна, она себя не жалела. Она констатировала известные ей факты.

Чёрт, Лейла на самом деле была той шеллан, которую он всегда хотел. Даже трахая всё, что движется, в глубине души он всегда видел себя в постоянных отношениях с женщиной. С шикарной женщиной с безупречной родословной… такой, которую бы его родители не просто одобрили, а из-за которой стали бы чуть больше уважать и его.

Это была его мечта. Сейчас же… сейчас его мечта стояла в его спальне и смотрела ему в лицо… но он хотел другого.

— Я бы хотел чувствовать к тебе что-то, — хрипло сказал он, отвечая правдой на правду. — Я сделал бы почти всё, чтобы почувствовать то, что я должен. Ты… женщина моей мечты. Всё, что я когда-либо хотел, но думал, что не смогу иметь.

Её глаза расширились, словно две луны, красивые и сияющие. — Тогда почему…

Он потёр лицо, поражаясь тому, что несёт.

Тому, что творит.

Когда он убрал ладони, на них осталась влага, о которой он отказывался думать.

— Я влюблён, — хрипло сказал он. — В другого человека. Вот почему.

Глава 31

Суматоха в коридоре. Шарканье… тихая ругань… раздающийся время от времени глухой стук.

Весь этот шум разбудил Мэнни, и в мгновение, пока парад в коридоре шествовал мимо его двери, он вышел из состояния глубокого сна. Беспорядочный шум продолжался, а потом всё резко стихло, будто впереди закрыли дверь. Что бы там ни было.