Освобожденный любовник

Уорд Дж. Р.

— Это превосходное оружие.

— Как и кинжал, но он не поражает твоих друзей.

— Ты благословлен, а не проклят.

— Да ты что? Попытайся пожить с этим.

— Сила требует жертв.

Он резко рассмеялся.

— Хорошо, тогда я в момент откажусь от этой хрени, чтобы стать нормальным.

— Невзирая на это, у тебя есть обязательства перед расой.

— Да-да, точно. Ты тоже имела обязательства перед рожденным тобой сыном. Молись за мою сознательность к ответственности.

Он посмотрел на город, думая о гражданских,

которых мучили, избивали, убивали лессеры Омеги. Целые века невинных жертв, а жизнь была так тяжела и без постоянной охоты на тебя. Он-то знает.

Черт, его бесил тот факт, что в ее рассуждениях было зерно логики. Сейчас в Братстве было всего пять членов, даже с учетом Бутча: Роф не мог сражаться по закону, потому что был королем. Тормент исчез. Дариус погиб прошлым летом. Так что всего пятеро против постоянно пополняющегося врага. Что еще хуже — у лессеров был бесконечный запас людей для вступления в ряды неживых. В то же время, Братьям нужно было родиться, вырасти и пережить превращение. Конечно, класс учеников, который тренируют на территории Братства, в конце концов, станет солдатами. Но этим парням никогда не достичь той силы, выносливости или способностей к исцелению, которые имеют мужчины из линии Братства.

Что касается зачатия новых Братьев… было не так много производителей. По закону Роф, как король, может возлечь с любой женщиной расы, но он конкретно связался с Бэт. Также как Рэйдж и Зи со своими женщинами. Тор, предполагая, что он жив и когда-нибудь вернется, психически будет не в том состоянии, чтобы заделать Избранным детей. Фьюри был единственным вариантом, но парень был с разбитым, блин, сердцем и соблюдал целибат. Не подходящий материал для шлюхи.

— Черт. — Пока он обдумывал ситуацию, Дева-Летописица молчала. Будто знала, что одно слово от нее — и он забьет на это, и к черту всю расу.

Он повернулся к ней лицом.

— Я сделаю это на одном условии.

— Каком?

— Я буду жить здесь, с братьями. Буду сражаться вместе с Братством. Я буду приходить на Другую Сторону и… Матерь Божья… спать с кем надо. Но мой дом — здесь.

— Праймэйл живет…

— Этот не будет, так что соглашайся или проваливай. — Он взглянул на нее. — Ты же знаешь. Я достаточно эгоистичный ублюдок, чтобы, если ты не согласишься, уйти прочь, и где тогда будешь ты? В конце концов, ты не можешь заставить меня трахать женщин до конца моей жизни, если конечно не хочешь работать моим членом сама. — Он холодно улыбнулся. — И как тебе такая биология?

Сейчас была ее очередь кружить по комнате. Пока он смотрел на нее и ждал, он злился на то, что они, казалось, думали одинаково… в движении.

Она остановилась у кровати и потянулась сияющей рукой, заколебавшись над деревянной панелью. Запах секса испарился в воздухе, беспорядок исчез, будто она не одобряла происходившее здесь ранее.

— Я думала, что может, тебе понравится спокойная жизнь. Жизнь, где ты защищен и не должен сражаться.

— И растерять все

тщательные тренировки от кулака моего отца? Сейчас это будет такой потерей. Что насчет защиты? Она понадобилась бы триста лет назад. Не сейчас.

— Я думала, может… ты бы хотел иметь супругу для себя. Ту, которую я выбрала для тебя, она с лучшей родословной. Чистокровная, с красотой и грацией.

— Ты же выбрала моего отца, верно? Так прости, я не восхищен.

Ее взгляд остановился на его оборудовании.

— Ты предпочитаешь столь… жесткие сношения.

— Я сын своего отца. Ты сама так сказала.

— Ты не сможешь участвовать в этой… сексуальной пытке вместе с супругой. Это будет позорно и пугающе для нее. И ты не сможешь быть ни с кем, кроме Избранных. Это будет бесчестно.

Он попытался представить отказ от своих наклонностей.

— Нужно выгуливать моего монстра. Особенно сейчас.

— Сейчас?

— Да ладно тебе, Мама. Ты знаешь обо мне все, не так ли? Следовательно, знаешь, что мои видения иссякли, и я наполовину псих от недостатка сна. Черт, ты должна знать, что я прыгнул с этого здания на прошлой неделе. Чем дольше это продолжается, тем хуже я становлюсь, особенно когда не могу получить… разрядку.

Она махнула рукой, прерывая его.

— Ты ничего не видишь, потому что стоишь на перекрестке своего пути. Нельзя осуществить свободную волю, если знаешь конечный итог, по этой причине твоя пророческая часть подавляет себя. Все вернется.

По какой-то безумной причине, это успокоило его, хотя он и боролся с вторжением судеб других людей с тех пор, как они стали является ему века назад.

И потом его осенило.

— Ты не знаешь, что произойдет со мной, ведь так? Ты не знаешь, что я сделаю.

— Я получу твое слово, что ты выполнишь свои обязанности на Другой Стороне. Ты позаботишься о том, что должно быть сделано там. И я получу твое обещание сейчас.

— Скажи это. Скажи, что не знаешь будущего. Если хочешь моей клятвы, ты признаешься.

— Зачем?

— Я хочу знать, что в чем-то ты бессильна, — выплюнул он. — Значит, ты знаешь, что чувствую я.

Жар начал исходить от нее еще сильнее, пока пентхаус не превратился в сауну. Но потом, она сказала:

— Твоя судьба — моя. Я не знаю твоей дороги.

Он скрестил руки на груди, чувствуя, будто стоит на шатком стуле с петлей вокруг шеи. Мать. Твою.

— Я даю тебе слово.

— Возьми это и прими свое назначение Праймэйлом. — Она протянула тяжелый золотой кулон на черном шелковом шнурке. Когда Вишес взял его, она кивнула один раз, скрепляя их договор. — Я отправлюсь в путь, дабы известить Избранных. Мой секвестр кончается через несколько дней от сего. Потом ты явишься ко мне и будешь назначен Праймэйлом.

Ее черный капюшон поднялся без помощи рук. И прямо перед тем, как опуститься на ее сияющее лицо, она сказала:

— До нашей встречи. Всего хорошего.