От бобра добра не ищут
Шрифт:
Огляделась. Я попала в просторный зал, освещенный факелами и без окон. Из него шло несколько дверей. «Как в сказке» - подумала я. И пошла в левую дверь. Открываю, а там что-то типо муравейника для чудовищ. Снуют туда-сюда, мечутся. Но, вроде как, по делу мечутся. Башками друг об друга не бьются. Зашла, постояла чуток. Внимание на меня никто не обращал, поэтому, немного поприкидовавшись то ветошью, то коряжкой, понаблюдала за жизнью насекомых, и удовлетворенная вышла. Выход, кстати, был похож на кристалл, который есть у дроу. Вошла во вторую дверь. Среднюю.
А
Не успела закончить спринтерскую дистанцию, дверь одного из домиков открывается и оттуда вываливается такая колоритная, сказочная ведьма! И знаете, не эта – миловидна, да сочна, с черной бровью и крепкой грудью. Нифига. Мне навстречу выпала сморщенная старуха, с бородавкой на носу, всклокоченными седыми волосами, в лохмотьях и с желтыми кривыми зубами. Ну, знаете, такая… «Люди мира, на минуту встаньте»… Увидев мой локомотив, она издала такие кряхтяще-пердящие гортанные звуки, на манер тувинских духовых инструментов, что с жизнью я начала прощаться прямо на подлете.
Ну и, честно скажу, сильно много идей в голове не было. Не, ну они может и были… У меня идей, как гениев в дурдоме, может и дофига, но все бракованные. Ну, не суть. Организм в минуты стресса действует сам. Думая, видимо, копчиком. Так вот, я, воспитанная девушка, и даже интеллигентная, по выходным и праздникам, с вертушки, ногой засандаливаю ей чётенько в табло… Прямо в яблочко. В глазное.
Бабулька захлопнула фары и отрубилась. В поединке молодости и опыта, победила молодость. В мозгу пронеслось воспоминанием - «Штирлиц будет спать ровно двадцать минут. Потом проснется и поедет в Берлин».
В общем, не стала я ждать, чем закончится это представление. Забыть такое я не смогу даже если меня навестят склероз под руку с деменцией. Выскочила через дверь-кристалл и стала с опаской смотреть на третье дверное полотно. Идти-не идти вопрос не стоял. Летать я не умею, и выход где-то придется искать.
Походила по залу, подбадривая себе перед новыми испытаниями. Потом собралась с духом, и с криком «ХА!», дернула последнюю дверь. За ней оказался длинный и темный коридор.
– Ну ё моё!!! – простонала обреченно.
Пришлось отодрать один из факелов со стены. Для острастки вгляделась в темноту и ступила на «скользкий» путь. Иду себе, иду, никого не трогаю. И тут попадаю в огромный зал. Все его стены испещрены нишами со стеклами, за которыми в воздухе, погруженные в глубокий сон, левитируют разные существа.
– Твою ж мать… Матрица. Она все-таки существует. – ошарашено произношу я.
– Вы кто? – спрашивают меня откуда-то сбоку. Я медленно поворачиваю голову и упираюсь взглядом в мужика, который смотрит на меня с улыбкой доброго гестаповца. Сразу понятно, что относится он к той же расе,
– Я?
– Да, вы. Как вы здесь оказались? – и так смотрит на меня, недобро.
Ну и я не стала ждать милости от МЧС. Как говорится, спасение утопающих… Я достала маленькую металлическую вазу, заныканную мной из нашей комнаты, размахнулась и отправила пас своему собеседнику. Вазой в лобную долю. Мужик слегка покачнулся, но устоял. Потом поднял вазу и тоже кинул, но теперь в мою сторону. Что сказать… Бейсболист из него говняный. Я достала еще один снаряд и прицельно пульнула. Потомок Ворошиловского стрелка, блин. По несчастному было видно, что все сигналы с Марса, после повторного попадания, забило наглухо.
Ну и собственно, за этим милым занятием, мы и не заметили, как в зале появились Тьер и компания моих товарищей.
– Маня? Что ты здесь делаешь? – тихо спросил Сизариэль, быстро подойдя ко мне.
– Выход ищу. – ответила ничуть не смутившись.
– А с мэтром что случилось? – ошарашено спросил хозяин дома. Мы синхронно посмотрели на жертву моих точных попаданий. Тот в свою очередь таращил косые банки в неизвестность и ждал, в какое полушарие долбанет в этот раз. Тьер сделал пас рукой и взгляд пострадавшего прояснился. Но прояснился он с четким посылом мне лично – «Штобтысдохла!».
Я в ответ стреляла глазками, как из гаубицы, по всем мужикам в радиусе десяти тыщ морских миль.
– Вообще-то мне было здесь страшно. – вымолвила и задрожала нижней губой.
– Здесь нет ничего страшного, это разные миры и все! – постарался успокоить меня Тьер.
– Хочу заметить, уважаемый, что среднестатистический индивидуум ограничивается раздачей люлей или прочими легко запоминающимися прекрасными мгновениями. Но не старыми бабками, которые пытаются тебя сожрать! – ответила с вызовом мужчине.
– Кто хотел сожрать? Люсьен? Да она безобидна! – радостно сообщил тот. Потом побледнел. Вскрикнул - «Люсьен» и убежал.
– Он гринписовец что ли? – спросила в никуда, задумчиво глядя вслед ушедшему мужчине.
– Вот! Вот он!!! Я же говорил, говорил, что он ЖИВ! – Дед бесновался и летал возле одного из саркофагов.
– Кто? – спросил Диго.
Дух резко спланировал вниз, приблизился близко к лицу Лориналиэля и ответил:
– Твой отец! Там твой отец!
Тьер
Лориналиэль побледнал и стал вглядываться в саркофаг . Мэтр взмахнул рукой и стеклянный короб медленно спланировал вниз. Внутри него, казалось, безмятежно спал эльф средних лет в военной форме.
– Отец?
– тихо спросила у Сизариэля.
– Да, но это невозможно... Мы столько лет искали.
– Почему он здесь? Что здесь делают все эти существа?
– спросил Диго.
– Вам все объяснит Тьер. Боюсь, я не вправе рассказывать об этом. Но не беспокойтесь, этим существам ничего не угрожает, о них заботятся. Уже очень, очень долго.
– и он с какой-то грустью осмотрел пространство вокруг.