От босса беременна
Шрифт:
– Да, конечно, садитесь. Вот так. Уверены, что вам не надо в больницу?
– Уверена. Лучше дома отдохну.
Честно говоря, на больницу у меня нет денег. А там обязательно потребуется какая-то плата. Если не начнется кровотечение, то отлежусь дома. Бывший не бил меня по животу. Просто не успел – отходил по рукам, груди и лицу. А значит, с ребеночком должно быть все хорошо. Надеюсь подруга не выставит меня пока из своей квартиры, а как немного приду в себя, подумаю, что делать дальше.
Глава 10
КРИСТИНА
Еле
На утро меня будит звонок будильника. Хорошо, что положила телефон возле себя, и не проспала работу. А то – была бы катастрофа.
Встаю. Морщусь. Синяки и ушибы болят. И вообще у меня словно бы температура – ломает все мышцы. Больше всего на свете хочется залезть обратно под одеяло, и поспать минимум сутки.
Подруга так и не вернулась со смены. Она работает сутки через двое, так что не удивительно.
Наверно нужно позвонить на работу и сообщить, что беру больничный, ибо работать в таком состоянии я вряд ли смогу.
– Да! – раздраженно рявкает в трубку Гавриил Генрихович.
– Доброе утро. – еле ворочается мой язык. – Я заболела, не смогу выйти на этой неделе…
– Нет, сможешь! – орет в трубку Пузырев. – У нас отчеты! Ты забыла, что обещала переделать все?! Немедленно выпей таблетки и дуй в офис! Иначе я тебе такое устрою, что мало не покажется!
Гэгэ кидает трубку, а в растерянности смотрю на почерневший смартфон. Делать нечего. Надо вставать и плестись в офис. Гаврила, будь он не ладен, очень злопамятный, вредный мужик. С него станется превратить мою жизнь в ад. Вот только в одном он не прав. Мне теперь нельзя пить таблетки. Особенно обезболивающие. Ведь они могут негативно сказаться на малыше
Встаю и еле плетусь в ванную. Меня шатает из стороны в сторону. Наверно, все же есть небольшое сотрясение, потому что меня тошнит. Очень тошнит. Так, что еще минута, и я побегу обниматься с фаянсовым другом. Хотя, тошнота – это скорее всего токсикоз.
Умываюсь. Ауч! Как же щиплют все разбитые участки лица! Смотрю на себя в зеркало и едва ли не вскрикиваю: оно разукрашено сине-фиолетовыми синяками, и кровоподтеками. Грудь, руки и предплечья, впрочем, не лучше – хорошо меня этот козел разукрасил. Профессионально.
Аккуратно умываюсь, чтобы не травмировать поврежденные участки лица, завтракаю, и приступаю к макияжу. Хотя, макияж – это слабо сказано. Скорее к тотальной шпаклевке синяков. Благо, что тональный крем не кончился и я щедро замазываю им «художества бывшего». Хм, даже более-менее сносно выходит, особенно после корректора, консилера, пудры в три слоя, и прочих косметических ухищрений.
Надеваю блузку с длинным рукавом, поверх синяков на ключицах повязываю шелковый шарф. Я нахожусь в таком состоянии, что совершенно не думаю о том, как наказать мерзавца, совершившего все эти зверства. Я лишь думаю о том, как бы мне добраться до работы, и не упасть где-нибудь по дороге, ибо работу я потеряю,
Выхожу на улицу. На глазах широкие солнечные очки. Делаю пробный шаг. Вроде ничего, могу идти. За ним второй и третий. Дохожу до остановки. В маршрутке немного мутит, но я честно еду все десять остановок до офиса. В маршрутке душно, воняет бензином. Меня тошнит еще больше. Выхожу и тут меня ведет основательно. Голова неистово кружится, будто я сейчас на качелях раскачиваюсь, а не по ровному асфальту иду.
Кто-то сигналит мне в спину. А может не мне. Я же приваливаюсь к бетонной плите какого-то здания, и прикрываю глаза. Я сейчас упаду. В глазах темнеет. И когда я уже готова к встрече с твердым асфальтом, чьи-то сильные руки подхватывают меня.
– Пьяная что ли?! – возмущенно рычит до боли знакомый голос того, кого я боюсь больше всего на этом свете. Даже больше, чем бывшего.
– М-м-михаил З-захарович… – заикаюсь я пересохшими губами.
– А ну быстро в машину! – рявкает на меня мужчина, прижимая к своему сильному мускулистому телу.
Глава 11
МИХАИЛ ВОРОНОВ
Да она на ногах не стоит! Меня просто трясет от злости. Вот какого хера прется на работу, если на ногах не стоит?! У нас что тут? Офис приличной московской компании или бордель?!
– Какого черта?! – рявкаю я, прижимая ее к себе, иначе упадет прямо в грязь.
Овечкина вздрагивает и прижимается ко мне еще сильнее. Отлепляю ее от себя. Подхватываю на руки и быстрее сгружаю в салон автомобиля. Потому что меня тоже ведет от ее близости, а это плохо. Последний раз, когда меня так же вело от женщины, закончился предательством и разводом. Больше я на такое не поведусь.
Сгружаю ее на переднее сидение, хлопаю дверью. Обхожу машину, стараясь унять злость и сажусь за руль.
– Пристегнись! – рявкаю, стараясь не глядеть на нее.
Мне нельзя на нее смотреть. Не знаю, что со мной будет, если посмотрю, но лучше избегать этого. Притвориться, что она – пустое место. Вот лучшее решение для нас обоих.
Она неловко шарит в поисках ремня безопасности. Морщится. Я кажется чувствую даже еле различимое шипение, когда грубая ткань ремня касается ее обнаженной шеи. Меня подбрасывает от этой картины. Охереть! Придушить бы ее этим ремнем, а потом… так-так, Михаил Захарович, выдыхай. Все равно никогда в своей жизни ты не сделаешь этого. Не выпорешь ее ремнем по голой заднице, как бы тебе того не хотелось.
Тем временем, она все продолжает неловко тыкать ремнем в крепление на сидении. Вот овца, тупая! Лучше я буду злиться, чем визуализировать себе взрослые мужские фантазии.
– Дай сюда! – рычу на нее.
Подаюсь к ней, отбираю ремень безопасности из ее тонких ледяных пальцев. Я наклоняюсь к ней так близко, что вижу прозрачный пушок на ее белой шее… и кое-что еще!
Кое-что настолько отвратительное, и не вяжущееся с нежным образом Кристины, что меня окатывает точно из ледяного душа.