От былины до считалки
Шрифт:
Михаил Васильевич Исаковский занимает в советской литературе особое место. Он один дал народу песен на целую книгу... «Вдоль деревни», «Дан приказ: ему — на Запад...», «Ой, туманы мои, растуманы...», «И кто его знает», «Одинокая гармонь», «В прифронтовом лесу», «Где же вы, где же вы, очи карие...», «Летят перелетные птицы» — невозможно перечислить... Исаковский — подлинно народный поэт.
Ну а «Катюша»?
В одном из матчей чемпионата мира по хоккею в Швеции нашей команде пришлось очень туго. И тогда туристы-болельщики из Советского Союза, которые находились в зале «Юханнесхоф», встали и запели «Катюшу». Словно крылья появились за спиной у ребят. Игра
Наши знаменитые гимнастки 9 мая 1973 года оказались в Англии. Перед их выступлением диктор сказал по радио:
— Сегодня в СССР особый день — День Победы во второй мировой войне. Позвольте напомнить, что наши страны были союзниками в этой войне. А потому это и наш праздник. Поздравляем советских гимнастов!..
И оркестр королевской гвардии заиграл «Катюшу».
«Катюша» — самая знаменитая песня в литературе и в фольклоре. И не только в истории России. Никакую другую лирическую песню не знало, не пело, не полюбило столько людей в стольких странах!
«Катюша» — самая знаменитая песня в истории человечества.
ЧУДО- ГЯДОМ!
Не в такой мере, конечно, как прежде, но и сегодня, и не только в глухих местах, а даже в пригородных деревнях, в дачных, совсем, можно сказать, городских местах, живет бще^ старое искусство народа.
В самом Ленинграде, в Удельном парке (ныне имени Челюскинцев), народные гулянья по праздникам проходили еще в XIX веке. Традиция эта продолжается и в наши дни. И сегодня в субботние и воскресные дни здесь собираются любители народной песни, частушечники, гармонисты. Члены кружка молодых фольклористов, среди которых есть и школьники, записали в этом парке частушек на целую книгу! Уже и рукопись под названием «Частушки Выборгской стороны» готова.
...Андрей Иванович Каргальский родился в 1904 году на Дону. Там он провел первые годы своей жизни. Но вот уже более полувека он ленинградец. Это настоящий кадровый рабочий, литейщик. Вроде бы и забыть можно было все то, давнее. А нет, не забылось. Сам он говорит о себе: «Казацкого во мне осталось душа да песня».
Ай да по край-то было али моря
Ай да моря синего,
Ай да на усть-то было али Дону Ти...
Ай да Дону Тихого
Ай да построилась она, избушоночка
Размалым-мала...
Вы думаете, какая это избушонка?
Столик-то в ней, скажем, стоял он
Всё из слоновой кости.
Да никто-то,
Ай да захаживал в нее вот и Петро Первый,
Там ру... ох н русский царь.
В песне вспоминается, ни много ни мало, о походе Петра I на Азов в 1694 или 1696 году. Вариант этой песни записан всего один раз — в 1866 году, да и то текст Андрея Ивановича имеет самостоятельное значение.
Вот вам и ленинградский кадровый рабочий!
...Ленинград еще не был построен. XVII век. Восстание Степана Разина.
Ай да появился в Астрахани
Вот и ну и дети... ай ну детинушка,
Ай да вот и незнакомый Разина человек.
Ай да вот и на нем сафьяновы да сапожечки
Они всё поскрипливают,
Ай да вот и да на нем-то да кафтан,
Ай да на махориках кафтан висит,
Ай да вот и на нем шапочка с прозуметами
Вот и всё на буйной его голове.
Ай да вот и он по городу похаживает,
Губернатору не здравствует.
Это песня о сыне Степана Разина. Сын, сынок — посол Разина, доверенный человек. Он пришел в Астрахань, чтобы подготовить восстание. Напуганный губернатор уговаривает его, уже обращаясь как бы прямо к Разину:
— Ай да вот ты, Стенька, удалой казак,
Ай да иди же ты на Тихий Дон.
А тот отвечает:
— Ай да вот я еще тута погуляю,
Да я по Волге-матушке...
С помощью Андрея Ивановича мы можем опуститься в глубь времен еще на целое столетие. XVI век, царствование Ивана Грозного. Ермак отправляется в Сибирь:
На речке-то было, братцы, на Камышенке,
Там жили-проживали люди вольные.
Атаманом у них был Ермак Тимофеевич.
Что ни слово он говорил, точно в трубу трубил.
— Где же мы, ребятушки, зимовать будем?
На Яик нам пойти — перебитым нам быть,
А мне, Ермаку, — повешенным.
Так уйдем же, ребятушки, во Сибирь дальную,
Подальше да от глаз царя Грозного...
Андрей Иванович поет по-казачьи, неторопливо, с повторами, растягивая стихи, дополняя их различными вставными частицами. В каждой такой песне речь идет о могучем герое, о его думах, о его подвиге. Торопиться тут не стоит, скороговорка не годится. Да и условия исполнения способствовали развитию именно такой манеры.