От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России
Шрифт:
Но, решая проблемы женщин, участницы движения очень скоро обнаружили «несправедливость самого мироустройства» по отношению к женщине. Выражаясь современным языком, они увидели гендерную асимметрию и поставили под сомнение гендерную систему общества. Это положило начало формированию идеологии движения, понимая под ней систему взглядов, которая объясняет существующую ситуацию с позиций определенной социальной группы.
Появление идеологии движения на рубеже XIX–ХX веков стало знаком его перехода на новый качественный уровень. Идеология теоретически обосновывала женские требования гражданских прав в полном объеме, и этот «идеологический» этап движения определен как феминистский.
Феминизм, таким образом, – логическое продолжение развития женского движения. Он возник на его базе. Организационную основу феминистского движения составили по большей части женские организации «старого», «доидеологического» женского движения. Социальная база движения также оставалась прежней – образованные женщины среднего класса.
В
Таким образом, в начале ХX века усилиями и традиционных женских, и феминистских организаций было сформировано единое идеологическое пространство борьбы женщин за свои права. Идеология феминизма обосновала притязания женщин, а практика всех женских организаций делала женщин акторами (деятельницами) социальных действий и процесса социальных изменений. И с этих позиций мы можем употреблять термин «женское движение» широко, включая в него и деятельность феминистских организаций, осознанно работающих над изменением традиционной культуры русского общества, и деятельность женских организаций, реализующих возможности женщин в рамках традиционной культуры.
Такая же преемственность наблюдается и между дореволюционным феминистским движением (1905–1918) и советским феминизмом (1918–1930). Идеи феминизма в российской политической жизни пересеклись с марксистскими идеями уже в начале ХX века, в советское время они дополнились классовой риторикой. Организационной базой советского феминизма стали женсоветы. Они переняли от русского (дореволюционного) феминизма многие идеи и подходы к решению проблем женщин, репертуар коллективных действий, практику лоббирования интересов женщин, хотя после революции социальный состав движения и его масштаб изменились.
Несмотря на то что марксистский (советский) феминизм был плоть от плоти либерального (русского) феминистского движения, был продолжением тех же тенденций и направлен на реализацию тех же целей, он не прописан в книге как третий этап отечественного женского движения первой волны. Цель данного исследования – изучение русского (в смысле дореволюционного) женского движения и феминизма.
Таким образом, структура данной книги состоит из теоретической главы и двух глав, посвященных каждому из этапов женского движения в дореволюционной России – женского и феминистского. Советский феминизм как наследник русского феминизма описан в заключительной части книги – «Советский феминизм. Вместо заключения».
Термины «русское женское движение» и «русский феминизм» употребляются в соответствии с отечественной историографической традицией, в смысле «дореволюционный», «досоветский». К национальной принадлежности его участниц и локации женских организаций это отношения не имеет. Движение имело место во многих крупных городах современной Армении, Грузии, Азербайджана, Украины, а также Литвы, Латвии, Польши и Финляндии, и, судя по имеющимся фактам, тенденции просматриваются одни и те же. Это объясняется тем, что женское движение являлось городским движением образованных женщин среднего класса, у которых были сходные интересы, проблемы и способы их решения. Хотя нет сомнений, что будущие исследования национальных движений первой волны выявят их своеобразие и национальные особенности.
Использование термина «русский» продиктовано также самоидентификацией российских «равноправок» – женщин, выступавших за равноправие полов, которые, будучи по национальной принадлежности не только русскими, но и украинками, еврейками, польками, немками, грузинками, идентифицировали себя в рамках движения как «русские женщины».
Эта книга не смогла бы состояться без поддержки многих людей. Я приношу искреннюю благодарность сотрудникам Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров, сотрудникам Российской Национальной библиотеки (Санкт-Петербург) и моим коллегам, которые взяли на себя труд прочитать рукопись и высказать свое мнение, – доктору исторических наук В. А. Веременко, доктору политических наук М. А. Кашиной, доктору психологических наук И. С. Клециной. Их комментарии и замечания были очень важными для меня и позволили мне уточнить и конкретизировать мысли и идеи данной работы.
Введение
Женское движение как объект анализа
1. Методологическое введение
В России изучение женского движения первой волны (середина XIX – первая треть ХX века) проводилось в рамках исторической науки и историческими методами 2 . Только в последние годы появились монографии, изучающие этот социальный феномен с применением политологических и гендерных концепций 3 .
2
Гришина З. В. Женские организации в России (1905 – февраль – март 1917): Автореф. дис. … канд. ист. н. М., 1978; Она же. Движение за политическое равноправие женщин в годы Первой русской революции // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1982. № 2.
3
Хасбулатова О. А. Опыт и традиции женского движения в России. 1860–1917. Иваново, 1994; Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1998; Хасбулатова О. А., Гафизова Н. Б. Женское движение в России: вторая половина XIX – начало ХX века. Иваново, 2003.
Современное российское женское движение (с 1985) сегодня также изучается в рамках политологии, гендерных исследований, социологии 4 . Уже одно перечисление научных дисциплин и теоретических подходов, в рамках и при помощи которых исследуется женское движение как общественное, дает основание говорить о многомерности, сложной структурированности и междисциплинарности объекта анализа.
Исследователи изучают разные аспекты и структурные элементы движения. Поэтому анализ женского движения (как и других социальных движений) возможен с позиций разных наук и в их различных комбинациях в зависимости от предмета научного интереса исследователя.
4
Айвазова С. Г. «Второй пол» и женское движение в России // Вы и мы: Диалог женщин. 2000. Спец. выпуск. [Эл. ресурс]Она же. Гендерные исследования современных политических процессов // Женщина в российском обществе: Российский научный журнал. 2002. № 2. С. 24–32; Она же. Гендерное равенство в контексте прав человека. М., 2001; Она же. Женское движение в России: опыт типологического анализа // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. М., 1999. С. 29–37; Она же. Женское движение как ресурс модернизации России // Гендерная реконструкция политических систем. М., 2004. С. 641–656; Она же. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1998; Айвазова С. Г., Кертман Г. Л. Женщины на рандеву с российской демократией. М., 2001; Здравомыслова Е. Коллективная биография современных российских феминисток // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. Труды Центра независимых социальных исследований / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. Вып. 4. СПб., 1996. С. 33–60; Мельникова Т. А. Женское движение в России: традиции и инновации. М., 2000; Темкина А. Женский путь в политику: гендерная перспектива // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. Труды Центра независимых социальных исследований. Вып. 4. СПб., 1996. С. 19–32; Она же. Феминизм: Запад и Россия // Преображение. Русский феминистский журнал. 1995. № 3. С. 5–17; Она же. Женское движение как общественное движение: история и теория // Гендерные тетради. Вып. 1. СПб., 1997. С. 45–93; Юкина И. И. Деятельность, структура и характерные особенности женских организаций Санкт-Петербурга // Справочник проектов и программ общественных организаций Санкт-Петербурга. St.-Petersburg: euroCom Gesellschaft fur europaische Kommunikation. СПб., 1995. С. 54–60; Она же. Женское движение России: новые тенденции и приоритеты // Реализация политики равных прав и равных возможностей женщин и мужчин в скандинавских странах Северной и Западной Европы и на Северо-Западе России. Калининград, 2003. С. 26–31; Konstantinova V. No Longer Totalitarianism, but Not Yet Democracy: The Emergence of Independent Women’s Movement in Russia // Women in Russia. A New Era in Russia Feminism / Ed. by A. Posadskaya. London, 1994. P. 57–73; Idem. Women’s Political Coalitions in Russia (1990–1994) // Women’s Voices in Russia Today / Ed. by A. Rotkirch and E. Haavio-Mannila. Aldershot, 1996. P. 235–247; Yukina I. Women’s Paths to Political Power // Give & Take: ISAR’s Journal on Civil Society in Eurasia. Issue on Women and the Third Sector. Summer 2000; Idem. New challenges for women’s movement in Russia // Women’s Strategies and Politics in transition. Dialogue across the East-West Divide / Ed. by I. Yukina, A. Saarinen, E. Kudriashova. Arkhangelsk, 2003. P. 78–84.
Данная работа выполнена на стыке истории и социологии, а точнее – интеллектуальной истории и социологии общественных движений.
Выбор такого сочетания научных дисциплин обусловлен тем, что женское движение и феминизм первой волны – «исторические» движения, которые уже завершили цикл своего развития. Поэтому история – то «естественное» поле, та научная сфера, в рамках которой и при помощи методов и принципов которой (сравнительный, хронологический методы, принцип историзма) проведено исследование.