От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

Юкина Ирина

Отличительные черты марксистского подхода в изучении проблемы социального неравенства – поляризация классов, социальных групп и представляющих их интересы политических сил; продвижение общества по пути прогресса исключительно через кризисные пики социальных революций – нашли отражение в отечественной исторической науке.

Например, ситуация 1859–1861 годов рассматривается в советской историографии, основанной на трудах Ленина, как первая революционная ситуация, которая не перешла в революцию, но сделала возможными буржуазно-демократические реформы. Политические силы страны резко поляризуются и разделяются на контрреволюционный лагерь (правительство, крепостники и либералы) и лагерь революционной демократии, состав которого четко не определен 13 . Ценностные установки, взгляды

представителей этих групп также противопоставляются: консерватизм и политический либерализм одних и революционный демократизм других. Одни защищают интересы дворянства и буржуазии, другие – трудящихся и широкие народные массы. Но не все можно объяснить с позиций марксистской методологии. Например, тот факт, что лидеры революционной демократии (а затем и рабочего движения) были в большинстве своем по происхождению дворянами. Почему они выступили против интересов своего класса? Как минимум это говорит о том, что такой поляризации по классовому признаку в российском обществе не было, особенно в отношении убеждений, морально-нравственных установок личности.

13

См.: Революционная ситуация в России в 1859–1861 гг. М., 1960.

Проблема социального неравенства исследовалась не только в марксистской парадигме. Существует школа М. Вебера – Г. Зиммеля – П. Сорокина, в которой представления о стратификации не оппозиционные и полярные, а взаимозависимые и многоуровневые. И тогда на сцене появляется средний класс, который, с одной стороны, имеет двойственное положение в структуре общества, а с другой – всегда выступает основой социальной стабильности. Вместе с тем появляется возможность рассмотреть женское движение, которое являлось движением женщин среднего класса, под другим углом зрения. Отмести такие обвинения в его адрес, как «буржуазность» и нереволюционность, стремление к мирному сотрудничеству с правительственными структурами, и увидеть его прогрессивный демократический характер и устремления, направленные на развитие личности и строительство правового государства на новых демократических основах.

Через этот «стратификационный подход» уже можно объяснить, казалось бы, необъяснимый факт лидерства представителей среднего класса в рабочем движении.

Таким образом, в современном отечественном социально-гуманитарном знании сложилась ситуация некоего противостояния между историографией, которая опиралась на марксистскую методологию в исследовании социального неравенства и социальных движений, и социологией общественных движений, которая имеет в своей основе разнообразие стратификационных моделей.

Эта ситуация переходного периода – от использования марксизма в качестве единственной верной теории (теоретической парадигмы) к использованию разных теоретических подходов. Она, безусловно, временная.

Хочется еще раз подчеркнуть, что социологический подход, лишенный классовой, политической ангажированности, позволяет отойти от жесткой дихотомичности и увидеть исторический процесс в переплетении идей, действий, судеб, услышать общественный диалог, выйти за рамки классового анализа и обнаружить «новых» людей, которые примыкали и к тому, и к другому лагерю и способствовали продвижению общества самыми разными путями к обществу гражданскому и демократическому.

Цель данного исследования определена как анализ женского движения России первой волны на широкой источниковой базе с использованием теоретических подходов социологии общественных движений и интеллектуальной истории.

2. Теоретические подходы к изучению женского движения как общественного

В социологическом исследовании общественных движений существует три основных теоретических подхода, или концептуальные модели, или интеллектуальные традиции изучения феномена общественных движений. Эти подходы сосредоточиваются на его различных аспектах как приоритетных предметах изучения, по-разному интерпретируют сам феномен общественного движения 14 .

14

Здравомыслова Е. А. Парадигмы западной социологии общественных движений. СПб., 1993.

Первый теоретический подход – традиционный (H. Blumer, T. Gurr, J. Gusfield, L. Killian, N. Smelser

и др.) – акцентирует внимание на изучении причин возникновения движений, роли идеологии, значении внутренних норм. Движение рассматривается как стихийный и дестабилизирующий общество феномен.

Второй – коллективных действий, или мобилизации ресурсов (W. Gamson, D. McAdam, J. McCarthy, A. Obershall, Ch. Tilly, M. Zald и др.), в котором движение предстает исключительно рациональным субъектом. Внимание обращено на организации, коллективные действия, процессы мобилизации. Движения рассматриваются как норма социальной жизни общества, способствующие его прогрессу.

Третий – новых социальных движений, или идентичности (A. Melucci, C. Offe, A. Pizzorno, A. Touraine и др.), признавая движение рациональным субъектом, значимым фактором общественного развития, акцентирует внимание на поиске и обретении участниками движения новых идентичностей, ориентацию их на новые ценности.

Каждый теоретический подход не является единой теорией, скорее «это набор концепций, совпадающих между собой в общей перспективе анализа социального движения» 15 . Важно отметить, что в разных парадигмах движение определяется по-разному, хотя суть его, безусловно, сводится к одному: к противостоянию и конфликтному взаимодействию социальных групп, классов, с одной стороны, и власти – с другой.

15

Там же. С. 6.

Традиционный подход зародился в США в 1950-е годы. В его основе лежат теории коллективного поведения, массового общества и относительной депривации. В рамках этого подхода общественные движения стали самостоятельным предметом социологии.

Политическая направленность данного подхода консервативна. Согласно этому подходу, общественное движение является одним из видов коллективного поведения, которое сильно отличается от обычного. Оно характеризуется спонтанностью, отсутствием четкой организационной структуры. Это антиинституциональное поведение групп людей, которые руководствуются нормами, отличными от общепринятых. Их поведение представляет собой реакцию на проблемную ситуацию в обществе, разрядку психологической напряженности. Участники движения – маргиналы. В подтверждение этого тезиса приверженцы этого направления утверждали, что организации появляются на поздних стадиях движения, предшествующих его институционализации.

Социальные движения в этой концептуальной модели не рассматривались как постоянно действующие силы общественной жизни. Их оценивали как признаки временной дисфункции социальной системы или как показатели структурной напряженности, которая находила реализацию в коллективном поведении. После краткосрочных взрывов протеста стабильность общества восстанавливалась.

В этом подходе общественные движения рассматривались через призму социального порядка, внимание исследователей акцентировалось на дестабилизирующем характере движений в демократическом обществе. Но те же исследователи зафиксировали тот факт, что движения несли в себе новые ценности, новые формы общественной жизни, т. е. имели созидательное начало.

Для традиционного подхода приоритетным оказалось изучение следующих сторон.

1. Причины возникновения и формирования движений. Возникновение любого общественного движения (либерального, женского, рабочего) с позиций этой парадигмы рассматривается как результат структурной напряженности в обществе, дисфункции социальной системы. Подчеркивалась роль массового недовольства в возникновении протеста. Теории коллективного поведения и относительной депривации 16 , лежащие в основе данного подхода, давали объяснения не только причинам возникновения движения, но и причинам участия в нем.

16

Gurr T. R. Why Men Rebel? Princeton, 1979; Idem. A Causal Model of Civil Strife: a Comparative Analysis Using New Indices // American Political Science Review. 1968. Vol. 62. № 4. P. 1104–1124.