От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

нополя латинянами. Т. 1. Книга 2, глава 3. С. 46.

3 Акрополит Георгий. Летопись великого логофета. Глава 23. С. 294.

34

Д И Н А С Т И Я Л А С К А Р И Д О

В

рем решении вельможи узнавали, что называется, «по факту». Нередко

молодые аристократы горячечно выговаривали василевсу претензии

на этот счет, но Ватац неизменно хранил мудрое молчание. Опасаясь

даже близких родственников, император отодвинул в сторону своих

братьев Михаила и Мануила и категорически не желал даровать им

высокие чины и титулы1.

Захватив стратегическую инициативу, византийцы продолжали на-

ступать по всему фронту против латинян. Об опасности, угрожавшей

французам в Константинополе, были прекрасно осведомлены на За-

паде и, в частности, в Риме, где пытались организовать помощь гиб-

нущему латинскому Константинополю. В мае 1224 г. папа Гонорий III отправил послание Французской королеве Бланке, матери Людови-

ка IX Святого (1226—1270), в котором содержатся следующие строки:

«Сила французов на Востоке уменьшилась и уменьшается, в то время

как их противники против них серьезно крепнут. Если императору не

будет оказана быстрая помощь, то можно опасаться, что латинянам бу-

дет угрожать непоправимый ущерб как в людях, так и в средствах».

Он настоятельно просил королеву помочь латинянам в Константино-

поле2. Однако в то время Франция активно соперничала с Англией за

спорные владения на континенте, и помощь соотечественникам посту-

пит еще очень не скоро.

Впрочем, тревоги пока что были преувеличены: Константинополь

оставался неприкосновенным до тех пор, пока никейцы не решили во-

прос о Фракии. На эту плодородную и богатую местность помимо ла-

тинян претендовал Болгарский царь Иоанн II Асень (1218—1241), св.

Иоанн III Дука Ватац и Фессалоникийский император Феодор Ангел

Комнин Дука. И, разумеется, не случайно — отсюда латинянам могла

поступать вооруженная помощь из Европы, и, главное, это был второй

(помимо Вифинии) центр компактного проживания греческого населе-

ния. Кто подчинит его себе, тот и откроет ворота в Константинополь.

Сама логика исторических событий влекла св. Иоанна III во Фра-

кию, и в том же году его войска подошли к Адрианополю под радост-

ные крики горожан. Однако затем Никейскому царю пришлось стол-

кнуться с сильной армией Эпирского (Фессалоникийского) царства, ставшего мощным конкурентом за звание национального византий-

ского центра. Армия эпирцев была очень сильна, и никейцам пришлось

уступить Адрианополь Феодору Ангелу Комнину

Дуке3.

1 Акрополит Георгий. Летопись великого логофета. Глава 55. С. 347.

2 Васильев А.А. История Византийской империи. Т. 2. С. 192.

3 Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. 5. С. 226, 227.

35

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

К тому времени Феодор Эпирский уже захватил Фессалонику, по-

мазался на царство и методично расширял пределы своего государства.

Фракийские и македонские города были почти полностью разорены

латинскими и болгарскими нашествиями, а потому обреченно призна-

вали на этот раз власть эпирцев1.

Нельзя сказать, что симпатии населения были на их стороне. Фео-

дор завел целый штат царских придворных, но порядки в его дворце

были болгарские или варварские, как заметил современник. Кроме

того, «самодостаточность» деспота, за которую так ратовал Дмитрий

Хоматин, Болгарский архиепископ, встретила сопротивление у дру-

гого иерарха — Фессалоникийского митрополита Константина Ме-

сопотамита, не признавшего Феодора Ангела Комнина Дуку царем2.

Несложно заметить, что именно поддержка «Константинопольского»

патриарха, резиденция которого находилась в Никее, обеспечила св.

Иоанну III Ватацу легитимные основы власти. Дмитрий Хоматин мог

сколь угодно долго рассуждать о праве Феодора Ангела Комнина Дуки

называть себя Фессалоникийским царем, но в глазах подавляющей

массы византийцев единственным законным Римским императором

был только Никейский василевс, которого венчал на царство «Вселен-

ский» патриарх.

Объяснение этому явлению заключается в том, что пропасть между

бледной латинской культурой и многогранной византийской была не-

вероятно глубокой. Более того, духовные интересы византийцев во-

площались в Православии, представителями которого являлось свя-

щенноначалие. В среде иерархов Восточной церкви не было и не могло

быть даже намека на примирение с Римской церковью, освятившей

тот разгром Византии, который был учинен крестоносцами. Именно

Церковь стала носителем национальной идеи, объединителем визан-

тийской нации, подготовила почву для политического объединения

греческого народа. И в этих условиях подлинным Византийским им-

ператором мог стать только тот, кто получил поддержку восточного