От хороших жен не уходят

Рахманина Елена

То, насколько оказалось комфортно сидеть рядом с ним, ощущая его сильное плечо. Его колено касалось моей ноги, отчего мне сильнее хотелось сжать бёдра. И немного потереться ими, чтобы снять напряжение. Лишь усилием воли я заставила себя не ёрзать.

Язык прилип к нёбу, пока я силилась признаться ему в том, что наше соглашение должно быть немедленно расторгнуто. А затем голоса руководства заполнили белым шумом пространство конференц-зала. Но у меня так и не получилось сосредоточиться на чём-то, помимо тех мест, где наши

тела соприкасались. Отчего сидела прямее обычного, будто в меня засунули кол. И едва дышала.

Жаров, словно не замечая, что творит, водил большим пальцем по чувствительной коже ладони. Простое, почти невинное прикосновение отозвалось тяжестью внизу живота, медленно, как тягучий мёд, стекающий вниз. Прямо в мои хлопковые трусики.

Реакция собственного тела почти оглушала. С каждой минутой я плавилась, как зажжённая свеча. И опасалась, что вскоре от меня ничего не останется, кроме застывшего под стулом воска.

Я не поняла, в какой момент планёрка закончилась, а коллеги принялись подниматься с мест.

Ошарашенная предательством тела, вырвала руку из захвата Жарова, ощущая, как сильно загорелись от злости и смущения щёки.

Под веками мелькали белые вспышки, словно меня настигла катаракта.

– Это была ошибка, Руслан Анатольевич, – не глядя ему в глаза, произношу дрожащим голосом, снимая сумку со спинки стула и вешая пиджак на изгиб руки, чтобы не помять, – предлагаю на этом закончить наше сотрудничество. До свидания.

Не дав ему отреагировать, я развернулась, намереваясь совершить трусливый побег.

– Лера, – казалось, услышала своё имя, брошенное мне вслед.

Но не была уверена, что это не игра моего воспалённого воображения.

Сердце колотилось, пока я пробиралась сквозь толпу, намереваясь как можно скорее оказаться в уединении за дверями кабинета.

Забежав по пути в уборную, включила холодную воду, смывая с кожи прикосновения Руслана… Анатольевича, глотая судорожные вздохи.

Из зеркала уборной на меня смотрела я. Только я с трудом узнала себя в девушке, чьи глаза лихорадочно, почти безумно блестели. Встряхнула головой, надеясь вернуть мозг на место. Но, похоже, действия Жарова в нём что-то повредили.

Никак не могла взять в толк, что сейчас со мной было. Почему я поддалась на манипуляции Жарова, как неопытная девчонка, до которой первый раз дотронулся парень? Огонь от охватившего меня стыда никак не желал утихать.

И я не понимала, на кого злюсь сильнее. На своего хитрого коллегу, решившего продемонстрировать окружающим наши «отношения», или на себя. За слабохарактерность. Но другая часть меня стыдила за то, что я позволила чужому мужчине себя касаться, продолжая оставаться замужней женщиной. Я ведь так и не сняла обручальное кольцо, словно до сих пор верила, что мой разрушенный брак ещё возможно восстановить. Пускай даже мой муж подлец и изменщик. Но строгое воспитание никак не желало

разжать свои клешни от моего разума.

Приложила прохладные пальцы к вискам, ощущая пульсацию.

– Вот это да, Лерочка, – неожиданно за моей спиной оказалась Миронова, к встрече с которой я точно не была готова, – вы так мило смотритесь вместе с Русланом.

По её губам растеклась чарующая и одновременно ядовитая улыбка. Отчего я внутренне подобралась, готовясь к обороне. И только имя нашего общего коллеги она произнесла так, словно ириску обсасывала. Как нечто сладкое и очень вкусное.

Прикрыла глаза, пытаясь сообразить, с какой стати Ира принялась меня преследовать. И тут мой мозг неожиданно включился.

Ей нравится Жаров. Она положила на него глаз. Запала.

И меня посетила ещё одна догадка.

Может, Руслану это известно и с моей помощью он пытается избежать общения с ней? Или у них уже всё было, а я как отвлекающий манёвр? Последняя догадка заставила сцепить зубы от раздражения.

– Ты неровно дышишь к Жарову, – произношу, ловя её взгляд в зеркале, пока она обводит малиновой помадой пухлые губы. Её рука дрогнула, и ягодный цвет вышел далеко за контур. Мне захотелось выхватить из её рук стик помады и дорисовать на её красивом лицо маску клоуна.

Но, к её чести, Ирина быстро взяла себя в руки, стирая следы своей оплошности с лица ловким движением.

– Если бы он мне нравился, то Жаров был бы со мной, а не с тобой, – самоуверенно заявляет.

От её слов во мне поднимается что-то тёмное. Нехорошее. То, что я сама бы в себе возненавидела. Задетое изменой мужа эго. Раненая и кровоточащая самооценка брошенной и преданной женщины.

– Готова поспорить, что Руслану ты просто неинтересна, – протягиваю, не узнавая новые интонации в собственном голосе. Едкие и колючие.

В ответ на лице Мироновой вспыхивает злость и огонёк, который я тут же разгадываю. Она жаждет посоревноваться со мной. И выиграть.

– Поспорить? – уточняет она, словно не веря собственной удаче. – Давай поспорим, что Жаров променяет тебя на меня.

Её предложение как удар под дых. Точный и выбивающий дух.

Но самое гадкое, что я совсем не была уверена в собственной победе, играй мы на равных. Ведь знай она о нашем с Жаровым соглашении, то просто втоптала бы меня в грязь.

И всё же…

– По рукам, – хлопаю по её выставленной ладони.

И тут же покидаю уборную, боясь, что струшу и вернусь обратно, чтобы отказаться от пари.

Я направлялась в свой кабинет, кусая до крови губы. Осознавая, как поспешила с этим «расставанием» с Жаровым. Как просчиталась с Мироновой. Ощущая себя загнанной в ловушку мышкой.

Распахнув кабинет, споткнулась, обнаружив Руслана… Анатольевича сидящим на моём рабочем месте.

Глава 5.1