От имени науки. О суевериях XX века
Шрифт:
Когда сходятся и выстраиваются друг перед другом войска ахейцев и троянцев, Парис, похититель Елены, решает выйти вперед и вызвать на единоборство храброго воина неприятельской рати. Боги при этом молчат.
«… Вышел вперед от троян Александр, небожителю равный,С кожею парда на раме, с луком кривым за плечамиИ с мечом при бедре; а в руках два копья медножалыхГордо колебля, он всех вызывал из данаев храбрейших,Выйти противу него и сразиться жестокою битвой».Со стороны ахейцев выходит Менелай,
Что ж, это все обычные людские поступки, никак не заданные богами. Будь они заданы, все выглядело бы иначе.
Словом, герои «Илиады» действуют и так и этак — и следуя голосу богов, и по своей собственной воле. Напрасно было бы пытаться подсчитать, как чаще. Если бы даже кто-то произвел такой подсчет (тяжелая работа), результаты ни о чем бы определенно не сказали.
У нас нет причин отступаться от привычного понятия о том, какова в «Илиаде» роль богов. Они такие же участники событий, как и люди. Боги подвержены обычным человеческим страстям — любви, ненависти… Потому они без конца вмешиваются в человеческую жизнь — наказывают одних, защищают других, сталкивают людей друг с другом… Между ними самими то и дело происходят ссоры. Боги-олимпийцы — почти осязаемые для эллинов обитатели Земли, лишь более могущественные и неподвластные смерти.
Не только боги держат слово к людям, но и люди — к богам. Ну разумеется, если с Олимпа на низменную землю летят советы и приказы, обратно — просьбы и мольбы.
Ахиллес умоляет Фетиду заступиться за него и замолвить слово Зевсу, чтобы покарал он Агамемнона:«Матерь! когда ты сильна, заступися за храброго сына!Ныне ж взойди на Олимп и моли всемогущего Зевса…»Впрочем, люди, бывает, и подсказывают богам, как именно действовать, чтобы удовлетворить их людские смиренные мольбы. Собственно, не кто иной, как Ахиллес, подсказывает Зевсу через посредство Фетиды, каким образом наказать Агамемнона за его, Ахиллеса, поруганную честь — вовлечь в войну с троянцами:
«Зевсу напомни о том и моли, обнимая колена,Пусть он, отец, возжелает в боях поборать за пергамлян,Но аргивян, утесняя до самых судов и до моря,Смертью разить, да своим аргивяне царем насладятся;Сам же сей царь многовластный, надменный Атрид, да познает,Сколь он преступен, ахейца храбрейшего так обесчестив».И громовержец Зевс послушался совета смертного.Так что между богами и людьми в «Илиаде», как сказали бы теперь, идет почти равноправный информационный обмен. Это же подтверждает и Ахиллес, говоря Афине, которая увещевает его не вступать в открытую распрю
Словом, не все в «Илиаде» так, как представляется Джейнсу. На этот раз нет повода производить археологические раскопки, разыскивать «Трою»— докапываться, что реальное скрыто за советами и подсказками богов.
Но все-таки речь в действительности идет не о богах, а об устройстве мозга.
«Появление двухпалатного мозга было исторической необходимостью, — считает Джейнс. — Когда какое-нибудь племя достигало численности примерно в тридцать человек, становились нужны новые формы коммуникации и социального контроля. Я предполагаю, что галлюцинации двухпалатного мозга и были этим социальным контролем. Индивидуум слышал реальную команду вожака и выполнял ее. А когда повелитель умирал, его голос становился галлюцинацией. Такой голос мог «думать» и решать проблемы, с которыми сталкивался человек».
Полно, всерьез ли это? Галлюцинации вместо сознания. Разве мог бы человек выжить, будучи в плену фантастических видений, пусть даже и порожденных реальностью? Ведь ему приходилось ежеминутно, ежесекундно ориентироваться в действительности, чтобы не погибнуть.
Понимая эту слабость своей теории, Джейнс старается заткнуть прореху. Он пишет, что со временем галлюцинации стали неудобными для управления человеком. Даже называет время, когда это произошло, — около 1470 года до нашей эры. Тогда произошло извержение вулканов на островах Санторин. Гигантская волна прошла вдоль берегов Эгейского моря, вызывая ужасные разрушения. Толпы беженцев, спасаясь, устремились в глубь материка. В этих условиях галлюцинации уже не могли поддерживать беженцев, им необходим был какой-то более реалистический способ ориентировки. Так и был дан толчок развитию современного сознания.
Но эта заплата на теории мало ей помогает. Разве извержения вулканов на островах Эгейского моря были первыми катастрофами, какие пережили люди? Катастрофы случались на протяжении всего существования человечества. О том и речь — человек постоянно подвергался опасности, неучет ее грозил гибелью. Естественный и социальный отбор искал для человека самые эффективные, самые плодотворные инструменты управления поведением. Можно ли вообразить, чтобы он подсунул ему такое негодное, завалящее орудие, как галлюцинации?!
Что удивительного, что боги у Гомера подсказывают человеку, как себя вести? Надо ли непременно искать за богами какую-то реальную основу? Ведь это то же самое, что видеть космических пришельцев в героях древних сказаний и мифов. Мифический мир древнего человека был населен богами. Боги должны были что-то делать. Диктовать человеку важные решения — вполне достойная роль. Такую роль предоставляли мифы богам.
Подобных эпизодов сколько угодно можно найти и в более поздней литературе. Высший дух (не обязательно бог) берет на себя управление человеком. Мефистофель управляет Фаустом. Лермонтовский демон руководит кавказскими горцами. Следуя логике Джейнса, можно утверждать, что человек и доныне остался роботом: далеко ли — по историческим меркам — времена Гёте и Лермонтова отстоят от нынешних времен?! А булгаковский Воланд? Совсем разные эпохи, разные соотношения веры, фантастики, метафоры, но если закрыть глаза на все это и принять описываемые события как какой-то слепок с реальных механизмов человеческого поведения, все эти произведения тоже можно включить в список доказательств справедливости теории Джейнса.