От имени Земли
Шрифт:
– Почему вы так решили, Ланге? – удивился Уайт.
– Вы заметили, как понятно для нас они строят фразы? Речь, по сути, есть отражение мыслей и культуры, и то, что слова звучат на нашем языке, вовсе не гарантирует глубокое его понимание. Используя английский язык, я с легкостью могу произнести совершенно бессмысленное предложение. Вот, например, «Дневной нюх орла возвышается вплоть до самой стрижки».
– Генрих, это ерунда какая-то, – улыбнулся Артур, не очень понимая, к чему тот клонит.
– Именно! Я учёл все правила и словарный запас, но выдумал другой культурный слой, в котором подобный набор слов имеет смысл. А вы находитесь в своём слое, и для вас он звучит как какой-то
Артур, не торопясь, переварил и осознал слова Ланге. Но что из этого следует?
– Так вот, доктор Уайт, если бы гусеница, живущая в капусте, обрела разум и выучила бы английский, ей не удалось бы понять людей или донести до них свои мысли. У нас слишком разный цивилизационный, культурный код. А теперь давайте подумаем. Какова вероятность того, что их культура схожа с нашей больше, чем немецкая и вьетнамская друг с другом? Я считаю, что ноль целых ноль десятых. И поэтому думаю, что и переговоры, и уважение, и язык, и построение фразы представляет собой хитрое мимикрирование.
Артур встал и облокотился на стол.
– Да, но мы же не знаем, с какой целью они так себя ведут… – начал он, но Ланге тут же перебил его:
– Вообще неважно! Мы же сейчас пытаемся помочь дипломатам, так ведь? А инопланетяне используют наш культурный слой, наш язык. Они будут готовы к любым нашим вопросам, а мы, в свою очередь, не сможем понять, врут они или говорят правду. Вот в чем беда.
– Хорошо, но какой смысл им нам врать? Если бы они, технологически превосходя нас на века, хотели нас уничтожить, то у них была куча времени, по их же словам, чтобы это сделать.
– А вот вы представьте, если взять США и… папуасов, к примеру. Стремитесь ли вы их уничтожить? А заключить союз и какие-то торговые отношения? Нет. Папуасы интересуют США ровно тогда, когда нужно построить на их острове военную базу для контроля тихоокеанских торговых маршрутов. Да и угроз от папуасов никаких для США нет. Поэтому никто не вздумает на них напасть. Но на переговоры вы придёте с бусами и станете с умилением смотреть, как они танцуют и просят богов благословить сделку. Вы ни словом, ни делом не покажете, что их культура ничтожна, потому что вам нужны какие-то ресурсы или земля, но вы слишком цивилизованны, чтобы как двести лет назад просто пристрелить всех, кто проявит несговорчивость.
– То есть мы – папуасы, дикари, варвары. И этот блестящий шар – бусина, которой они нас завлекают, – задумчиво произнёс профессор. – Уничтожить нас инопланетяне не хотят, но переговоры будут лишь мишурой, за которой они скроют истинную цель. Значит, мы должны попытаться поймать их, осознав свою истинную ценность, чтобы дипломаты могли запросить максимально высокую цену, а не жвачку и кока-колу.
Ланге одобрительно похлопал его по плечу и пошёл с кружкой к мини-кухне, чтобы налить ещё чая. Он включил чайник, опёрся на
– Это могут быть ресурсы. У нас богатая планета, много тяжёлых элементов, как я читал. Вы будете чай? – спросил он.
– Да, спасибо, Генрих, – Артур подошёл к нему со своей кружкой и выкинул старый пакетик в мусорное ведро под раковиной. – Однако, я считаю, что наши ресурсы – не то, что им интересно. Таких планет миллиарды в галактике. Везде есть металлы и газы, и много чего ещё. Не думаю, что мы привлекаем их чем-то подобным.
Немец положил ему в кружку новый пакетик и налил кипятка. Себе на полную кружку ему не хватило, и он огорчённо посмотрел на пустой чайник.
– Здесь же хорошая вода из-под крана? – спросил он у Артура.
– Я её пью, вполне себе чистая. Но если вас смущает, то вот холодильник, в нём есть несколько бутылок воды, – показал профессор. К слову, Уайт сразу подметил, что ему выделили очень удобный кабинет, с классическим дизайном, как и переговорная внизу: большой письменный стол перед окном, диван вдоль левой стены и объёмный книжный шкаф, заполненный разнообразной публицистикой, вдоль правой (видимо раньше тут работали совсем другие люди). Также, слева от входа располагались мини-кухня и вход в отдельный санузел, как в отеле, а напротив, около книжного шкафа, ютились два небольших креслица и журнальный столик. Дополняли обстановку пара портретов на стене – Рузвельта [25] и Голды Меир [26] – а также тяжёлые шторы и неброский ворсистый ковер посреди комнаты, создающий ощущение домашнего уюта. А ещё ведь была спальня, правда, на другом этаже здания и тоже довольно приятная.
25
Франклин Делано Рузвельт – американский государственный и политический деятель, 32-й президент США от Демократической партии с 1933 года до своей смерти в 1945 году. Единственный президент Соединённых Штатов, пробывший на этом посту более двух сроков. – Прим. ред.
26
Голда Меир – израильская политическая и государственная деятельница, 4-й премьер-министр Израиля. Одна из основателей государства Израиль в 1948 году. Выросла в США, иммигрировала в подмандатную Палестину в начале 1920-х годов. – Прим. ред.
Генрих подумал, но всё же налил воду в чайник из-под крана, поставил его и с наполовину полной чашкой чая направился к креслам, а не к рабочему столу. Артур пошаркал за ним, подумав, что по такому ковру лучше прошёлся бы босиком, а не в туфлях.
– Не возражаете, если я немного подымлю? – Генрих достал из кармана какую-то новую версию электронной сигареты.
– Да, пожалуйста, – сам Уайт курил только в студенчестве и только травку, но ничего не имел против чужих мелких недостатков. – Я думаю, что нам надо искать не что-то материальное.
– Я тоже так думаю, – произнёс Ланге, выпустив тощую струйку слабо ароматизированного дыма и аккуратно отхлебнув глоточек горячего чая, – ключевым тут является сам момент их появления. Они могли выйти на контакт и сто, и тысячу лет, ну или даже месяц назад. Что изменилось с тех пор?
– Мы высадились на другой планете.
– Да, то есть присоединились к космическим расам. Скажите, как вы думаете, если бы мы обнаружили другую расу, хватило бы у нас терпения пять тысяч лет ждать контакта?