От имени Земли
Шрифт:
Понятно, где была поломка. По крайней мере, Рашми знала, что и хлор, и сернистый газ, выявленные как причины отравления Димы, содержатся в контуре очистки воды, и каким-то образом система переключила их подачу в контур очистки воздуха, где они не выводились реакциями, и заполнили модуль. Хорошо, что система при этом заблокировала подачу воздуха в другие модули, перекрыв трубы, а то вся колония сейчас лежала бы в таком состоянии.
– Я согласен с Джессикой, – заявил Чжоу, – но нужно понимать, что работать в модуле возможно только в скафандрах, думаю, не более двух человек за раз, а то и одного. Я готов первым пойти.
Айзек вскочил и подошёл к Шану. На лице его была напряжённая тень улыбки.
– Я пойду с тобой, –
– Никуда вы вдвоём не пойдёте, – отрезала Джесс, – не хватало только, чтобы вы там искали улики друг против друга. Я пойду одна, а вы будете ассистировать мне из второго модуля.
Рашми хотела тоже встать и предложить свою помощь, но Хилл внезапно обратилась к ней:
– Раш, для тебя есть отдельная задача, пойдём в кабинет. Мичико, можешь присоединиться? Хотела с тобой тоже поговорить.
Джессика аккуратно отпустила повисшую на ней Мари и оставила её сидеть за столом с весьма подавленным видом, а затем жестом позвала индианку и японку проследовать в бывший кабинет Криса этажом выше. Интересно, зачем она попросила их уйти, почему не рассказала при всех? Краем глаза Патил заметила, что Айзек тоже удивился. Но общее состояние не предполагало расспросов, так что все промолчали, когда девушки поднялись по лестнице вверх.
Кабинет был маленьким, как и все спальни, только вместо кровати там стоял стол, как в комнате дежурств. Перед столом расположились одно достаточно удобное кресло из пластика и две пластиковые же табуретки. Всё – лёгкое, тонкое, ведь не было нужды выдерживать большой вес. Джессика уселась на табуретку, словно хотела показать, что она тут гость и в целом ненадолго. Рашми шла прямо за ней и тут же заняла второй табурет, а Мичико ничего не оставалось, как сесть между ними в кресло.
– Девочки, – начала говорить Хилл и сразу же взяла паузу, словно задумываясь, стоило ли начинать разговор вообще. – Сейчас я пойду чинить и включать очистку в модуле один, а вам предстоит сложная задача. Я не знаю, что происходит с Мари, наверное, она испытывала какие-то чувства к Диме. Ваша задача её растормошить.
Теперь понятно, почему Джессика позвала их сюда. Трудно было бы такое обсуждать при Нойманн.
– Так вот, – продолжила англичанка, – Мичико, ты постарайся говорить, что шансы есть. Даже если их нет. Тяни ситуацию, дай ей самой смириться с происходящим. Раш, а ты, пожалуйста, отвлеки её. Сходите, выпейте кофе, поговорите о пришельцах, приготовьте обед на пару, хотя сейчас и дежурство Айзека по кухне, но он не отпустит Шана одного со мной, как я чувствую.
Да, парни были как-то одинаково напряжены. Неужели Чжоу действительно мог устроить саботаж?
– Я знаю и что происходит с Мари, и при чём тут Шан, – вздохнув, заявила Комацу. – Мне Крис рассказал. Только, пожалуйста, не говорите никому, особенно Мари, что я вам призналась…
– Ну вот и не говори нам ничего, – перебила её Джесс мягко, но с некоторым раздражением, – если это секрет, не нужно его всем передавать.
Мичико замолчала и где-то с полминуты каждая из них думала о своём. Это были тяжелые полминуты. Весь мир казался сплошной болью и горем, хотя ещё вчера, несмотря на странное поведение мужчин во время переговоров, он ощущался радужным и весёлым. Вчера, конечно, «мальчики» словно с цепи сорвались, из кухни доносились их крики, но Айк потом, ночью, объяснил ей, что дело исключительно в стрессе и гиперответственности. Странно, конечно, что стресс и ответственность повлияли только на мужчин, и то, на Крисе, который был главным, это никак не сказалось. Впрочем, как не сказалось? Он же ушёл. И, по словам Айка, ушёл из-за стресса. Какие-то слабые и неустойчивые к стрессу мужчины им попались. Инфантильные. Мысль могла бы и заставить улыбнуться, если бы не осознание того факта, что один из них сейчас умирал этажом
– Ладно, я поняла, – наконец произнесла японка. – Давайте пойдём делами займёмся. Я постараюсь найти какой-то лучик надежды, чтобы утешить нас всех и Мари. Повторю – на Земле его бы наверняка спасли. Лучшие хирурги, оборудование, лекарства. Здесь, на Марсе, этого нет, так что только чудо способно его исцелить.
Мичико встала и вышла. Рашми посмотрела на Джесс. Её глаза ввалились, под ними залегли синяки и морщины, волосы выглядели запутанными и жирными. Девушке нужно было бы самой прийти в себя, но не до того сейчас. Она ждёт чуда. Обычно здесь вокруг – сплошные чудеса. Они – первые люди на Марсе, первые люди, удалившиеся от Земли более чем на миллион (да что там говорить, более чем на сто миллионов) километров, и они – первые, кто вступил в контакт с инопланетным разумом. Эти чудеса, поражающие мозг отдельно взятого человека, на самом деле всего лишь технический прогресс. А может ли технический прогресс спасти Диму?
Мари не сразу согласилась пойти с ней на кухню, сначала настаивала, что может оказаться полезнее рядом с Волковым, если потребуется ещё кровь, но Мичико убедила её, взяв на себя обязательства пересылать на планшет информацию о Димином состоянии и звать при первой необходимости. В итоге девушки вдвоём ушли в четвёртый модуль единственным сейчас маршрутом, через второй. Там они застали одевающуюся в скафандр Джессику и помогавших ей Чжоу и Кинга, которые останутся внутри готовые в любой момент присоединиться, чтобы ассистировать в работе с программным обеспечением.
Когда Рашми с Мари прошли в кают-компанию, немку снова пробила дрожь. Удивительно, как она живо и близко к сердцу переживает ранение Димы. Патил так же переживала бы только из-за Айка.
– Мари, у вас с ним ведь что-то есть, да? – решилась спросить она.
– Не знаю, как это назвать, Раш, – Нойманн пыталась сделать себе кофе, но как будто забывала каждый следующий шаг и с трудом заставляла себя вспомнить, – у меня к нему определённо чувства, а он… Не знаю. Вчера мы поругались, потом Дима выпил с Айком, ну, он рассказывал, ты же помнишь. Потом эта авария. И я… я теперь даже не могу извиниться за то, что ему наговорила!
– Давай лучше чай попьём, Мари, – предложила Рашми, видя, как немка мучается с распаковкой нового пакета с прессованным молотым кофе, – я сделаю.
Та кивнула и облокотилась на столешницу, а Патил включила чайник и полезла за заваркой. Нужен хороший чёрный чай с травками для успокоения нервов.
– Ты зря себя изводишь, – начала она, – во-первых, я думаю, мы справимся, и он выживет. Во-вторых, ты ни в чём не виновата. Если вы поругались, значит так было нужно. Помиритесь ещё.
Непросто было это всё сказать, но надо. Хотя, если честно, Раш предпочла бы сейчас находиться вместе с Джесс и разгребать последствия, как инженер, а не утешать Мари. Но её подруга, а теперь ещё и начальник, была права, попросив её. Хилл не шибко разговорчивая, на неё саму хандра часто находит, так что тут скорее Мари её вогнала бы в депрессию.
– Раш, я знаю, ты хочешь меня успокоить, спасибо, – Нойманн умылась и слегка намочила волосы, – но дело в том, что, если бы на его месте сейчас лежал бы Айк, ты бы вряд ли хотела, чтобы тебя успокаивали, и всё равно рвалась бы к нему.
Да, она права. Стоило Рашми представить, как любимый лежит на смертном одре, её пробирал ужас, сжимая горло, останавливая сердце, вытягивая воздух из лёгких. Неужели Айк уже так много значил для неё? А что значил Дима для Мари? Никто не замечал между ними никаких отношений, более того, Раш думала, что Мари нравится Шан, они часто работали в паре, а Волков явно симпатизировал Мичико. Но это были лишь поверхностные наблюдения, может они не хотели демонстрировать чувства, а сейчас, когда произошло такое, уже не осталось сил скрывать.