От имени Земли
Шрифт:
Мари проснулась с чувством, что она полностью выспалась. За иллюминатором была марсианская тьма. Она не напоминала тьму Земли. Земная ночь с миллионами звуков была живой. Мари помнила летние ночи в деревне, где с родителями проводила детство. Большинство постоянных жителей этой деревушки после объединения Германии переехали жить в города, в основном в Берлин, откуда в свою очередь люди устремлялись за лучшей жизнью на запад. В итоге дома в то время продавались по бросовой цене, и её семья купила малюсенький одноэтажный домик, поскольку отец, работавший инженером, сохранил должность после выкупа завода концерном Siemens и получал хоть какие-то деньги. Так вот, ночь
Марсианская ночь была совсем другой. Пустота и тишина. Никакой жизни. У девушки мелькнула мысль, что может стоит дать Марсу шанс – выйти ночью наружу и попробовать «услышать» его ночной голос, который мог заключаться в мерцании звезд и переливах рыжего неба. Но выходы ночью были сопряжены с перегрузкой скафандров из-за чудовищного холода, да и вообще запрещались. Марсианская ночь была мертва. Они были тут первой жизнью за миллиарды лет, и после исчезновения людей, как вида, планета снова на миллиарды лет станет мёртвым шаром, вращающимся вокруг гаснущего Солнца.
Мари встала с постели и подумала, что ей очень не хватает Димы рядом. Это может и слишком рано, но она поняла, что дальнейшие игры могут только всё испортить. Пора решить раз и навсегда – пара они, или нет. И стать его женщиной так, как это должно быть. Мысль о том, что она могла потерять любимого в результате ужасной катастрофы ещё раз бросила её в дрожь, и Нойманн решила, что надо выпить кофе и почитать. Она оделась, сходила в душ, быстро ополоснулась прохладной водой, причесалась, взяла планшет и пошла вниз, в кают-компанию.
Войдя на кухню, Мари застала там Шана, наливающего кофе. Он удивился, увидев девушку, а потом нахмурился. Ей очень хотелось быть злой, заставить Чжоу извиняться за то, что соврал, расспросить и понять, почему тот вообще так поступил. Но настроение было совсем не для разборок, так что она решила дождаться, когда он уйдёт, сесть с чашкой кофе в кают-компании и почитать с планшета «Войну и мир». Мари пыталась читать в переводе и в оригинале одновременно. Это оказалось неимоверно сложно, потому что русский язык Льва Толстого был слишком богат на объёмные речевые обороты и редкие слова. Однако на планшете можно было видеть два текста рядом, что позволяло освоить язык гораздо лучше. Впрочем, сейчас может стоит посмотреть какой-нибудь фильм, а не нагружать мозг чтением на двух языках.
– Привет, Мари. Не спится? – Шан всё же пошёл на контакт. Надо его как-то отвадить.
– Привет, Шан. Зашла попить кофе, – сухо ответила она. Нойманн решила быть лаконичной, может китаец поймёт, что она не настроена разговаривать.
– Понятно.
– Ясно, – ещё более отстранённо произнесла девушка и подошла к освободившейся кофеварке.
Шан стоял со своей кружкой рядом и не уходил, попивая напиток маленькими глоточками, пока она готовила кофе себе. Что ж ты тут стоишь-то? Значит, придётся уходить самой. Можно почитать и в комнате.
– Ты молодец, что спасла Диму. Но не стоило рисковать жизнью, – заявил Чжоу после небольшой паузы.
Отвечать? Промолчать? Он напрашивается на выяснение отношений, что ли?
– Не стоило клеветать на него и на Мичико, – всё же парировала она и тут же пожалела. Зачем начинать разговор?
– Да, не стоило. Но это было на эмоциях. Как я мог простить ему такое? – Шан выглядел несчастным, а не злым. Почему же? Что ему такого сделал Дима? Впрочем, а какое ей дело? Нет, всё же дело было. Не свинья ли её мужчина? Не поторопилась ли она с уверенностью в его положительных качествах?
– Это из-за того, что вы поссорились после переговоров? Он тебе что-то сказал… – начала она, но Шан не дал договорить.
– Мари, при чём тут слова? Дело не в этом разговоре, а в тебе! – почти прокричал он.
Дело в ней? Постойте, нет, не может быть!
– Не изображай из себя ничего не понимающую! – чуть тише, но всё равно на повышенных тонах продолжил Чжоу. – Ты же прекрасно знаешь, что нравишься мне. Я был уверен, что и я тебе нравлюсь! Я чувствовал искру несколько раз и мечтал о тебе весь год! А он увёл тебя, влез, где его вовсе не ждали!
Вот тебе и раз… Мари вздохнула и подняла взгляд, упёршись взором прямо в его глаза.
– Шан, не знаю, что ты себе нафантазировал. Мне приятно, что я тебе нравлюсь, но кто тебе сказал, что мне нравишься ты? Нет, ты мне нравишься, но как друг. Я никогда не думала о тебе, как о мужчине, уж извини. И Дима меня не «уводил», он ничего не сделал, это я, только я сама! Но твоя подлость всё равно непостижима! Как можно говорить, что я тебе нравлюсь, и одновременно делать мне так больно? Ты в своём уме? Так ты ухаживаешь за девушкой, Шан? – Мари постепенно тоже почти перешла на крик, но вовремя сдержала себя. Хотя ощущала огромное желание просто-напросто заорать от разочарования. Да, она раньше считала Чжоу хорошим другом, коллегой, товарищем. Ей нравилось с ним работать и общаться на научные темы. Да, Нойманн не видела в нём мужчину ни тогда, ни тем более сейчас. Но чувствовать, что человек, который был ей другом, оказался таким… трудно.
– Да, я сделал тебе больно, Мари, – Шан говорил уже спокойным голосом, но с нотками раздражения и возбуждения, – но я старался для нас, понимаешь? Ты не должна быть с ним, ты должна быть со мной! Чем я хуже него?
– Ах ты мерзавец!.. – раздался голос Димы. Мари и Шан одновременно повернули головы. Волков стоял в дверях.
– Дима, не надо, прошу! – Мари поняла, к чему идёт дело. Парень проигнорировал её и спокойным шагом двинулся к Шану. – Не трогай его!
Чжоу упёрся спиной в столешницу и, казалось, хотел втиснуться в стену. Взгляд его был испуганным, хотя и полным праведного гнева.
– Не защищай его! – тихо, но сурово сказал Дима, встав вплотную к китайцу и глядя в его глаза. – Как можешь ты быть на его стороне после того, как он врал тебе, оболгал меня? После того, как он теперь за моей спиной пытается увести тебя? После того, как он чуть не убил меня? Да я практически уверен, что авария – его рук дело!
– Дима, это ты увёл её, а не я! И я ничего не делал, не смей клеветать на меня! – практически завизжал в ответ Шан.
Волков замахнулся правой рукой, и Чжоу зажмурился и попытался отвернуться, но Мари схватила Диму за руку.