От Иссеича
Шрифт:
Адам и Ева отведали запретного плода, за что и были изгнаны, а почему бы не предположить, что запретным плодом некий акт, в ходе которого праотцы узнали о несравнимом удовольствии и возможно стали его частенько практиковать, позабыв о чем то, что не следовало забывать. В пылу страсти они перерождались, открывая для себя неведомые чувства и были счастливы, но за все нужно платить. Так как они совершили нечто запрещенное и возможно плод их любви был заметен, то естественно попадаться на глаза Создателю им не особо хотелось и они как малые дети в страхе за свой проступок скрывались, надеясь что все рассосется само собой и все станет как прежде. Как? Да просто станет и все. Возможно, став на путь познания добра и зла они должны были пройти этот путь сполна, выяснив, наконец для себя, что есть добро,
21
– Что Геннадий батькович нос повесил? Аль кручина какая тебя одолела, али не здоровится? Вижу, вижу - думы витиеватые дух твой тревожат. Садись дорогой, поделись, что имеешь.
– Складно говоришь ты Иссеич, как послушаешь тебя, так больше ничего и не захочется.
– Да и ты, Геннадий уже не юный отпрыск, что в голове сразу поведать не торопишься, а ишь беседу преукрасить решил, да комплименты готов рассыпать. Гляжу на тебя, да глаз радовался бы, да все твой дух рыскает. Понять все ему хочется, уже даже знаком со своими путами, а все за горизонт стремится заглянуть. Все ему не ймется. Чё на этот раз в извилинах зацепилось?
– Да все то-же. Я тут для себя понял кое-что. Порой сталкиваюсь с успешными и богатыми. Так вот они частенько меня удивляют. С одной стороны они каким-то образом умудряются находить и принимать решения, которые на мой взгляд кажутся, ну скажем не жизнеспособными или чересчур витиеватыми, но которые со временем приносят плоды. Сейчас я понимаю, что то, что на мой взгляд кажется невозможным - это невозможно для меня, так как я во первых не верю, что это удастся, я не готов в сомнительное предприятие вложить все, что у меня есть и посвятить этой сомнительной идее все свои силы, все свое время. Да у меня просто энергии и оптимизма не хватит, чтобы преодолеть все те проблемы, которые возникнут в процессе реализации задуманного. Частенько проблемы кажутся не разрешимыми для моей нервной системы, я просто не готов принимать те решения, с помощью которых происходит реализация задуманного. Я порой думаю, что все - этого уже не разрешить, это тупик. Так нет же на высшем уровне принимаются решения, которые опять же таки кажутся несуразными или чересчур смелыми или просто гениальными и все решается в наилучшем виде. Этот процесс перемалывает людей, нервы у некоторых не выдерживают, кто то не готов выполнить то, что от него требуют в силу неких внутренних убеждений. Работать на результат в подобной обстановке практически невозможно. Ты должен сделать выбор - либо уйти, либо поверить в конечный результат. Кстати положительный результат бывает не всегда, как это и ожидалось основной массой, уж слишком планка была задрана, но частник готов нести затраты, он находит новый план, который бы позволил минимизировать потери и без устали и остановки он опять на полную мощность включается в реализацию задуманного, не считаясь ни с чьим мнением. Если кто то не тянет, то здесь незаменимых нет - не можешь - уходи. Здесь нет ни заслуг ни сюсюканья. Есть только лямка и ты должен ее рвать изо всех сил.
– На тебя это Гена не похоже.
– Да сам знаю, так уж получилось, жизнь прижала, затем уйти хотел чуть ли не каждую неделю, потом сам себе удивлялся, что в подобных условиях работаю. Затем было интересно, а сколько смогу выдержать всего этого, в основном психологически было тяжело, все нутро буквально орало - а на хрена мне это надо, здоровье свое здесь положить?!. У многих сердечко не выдерживает этой гонки, но как то проникся всем этим. Теперь уволиться готов не так часто как раньше, где то раз в десять дней. Должен сказать, что мой личный предел сжатия расширился значительно, но он постоянно на пределе и частенько за гранью.
– Так чего ты хочешь?
– Да я понял, что я ни хрена не понимаю. С одной стороны эти богатеи демонстрируют чудеса предвидения, смелости принятия неординарных решений, изворотливости, да хрен знает каких еще качеств, а с другой стороны они с полной уверенностью могут рассуждать на темы, над которыми бьются лучшие
– Гена, это твой конек, ты всегда отлично видишь неправоту других и их недостатки, теперь ты уже способен замечать и наивность у весьма серьезных людей. Гена ты растешь. А способен ли ты сказать, в чем ты наивен, всегда ли ты прав, а ты смог найти какую-нибудь затею и реализовать ее с полной выкладкой, поверив в конечный результат?
– Да знаю я Иссеич, дозрел уже и до этого. Ну, блин не вижу я того, чтобы стоило за это взяться, везде риск больше, чем хотелось бы. Да! Да! Да! Тот, кто способен создать и тот кто может только работать на другого и делать то, что ему говорят - разделены огромной пропастью. Что, все так специально задумано?
– Ты сам сказал. Не всем быть криэйтерами. Представь, что все криэйторы и у каждого план на миллиард, но для реализации нужны винтики и шпунтики, а их нет. Есть только криэйторы и никто не хочет опускаться до уровня рядового исполнителя - вот этот сценарий был бы печальным. В этом бы мире ценились исполнители, которые могли бы сделать, что-то руками и на них бы был потрясающий спрос. Впрочем, головастый исполнитель, да еще и с руками из нужного места никогда и нигде не пропадет.
Ну, я рад за тебя, по ходу у тебя тараканов в голове потихоньку убавляется. Хотел бы я тебя повидать когда тебя наконец-то переколбасит и отпустит и ты обретешь долгожданный мир в душе. Но, похоже, это случится не завтра и даже не послезавтра. Ну что тебе хорошего сказать? Все уже было сказано, да и сам ты все понимаешь и знаешь. Не сдавайся. Надеюсь хоть немного я тебе сегодня помог?
– Иссеич, я благодаря тебе готов поверить и в пользу психологов, да только кто с тобой сравниться?
– Ну вот, молодец, уже естественно получается.
– Да я серьезно.
– Ладно, ладно, шучу немного...
22
– Ну, здравствуй, Гена. Шел за падальщиками, а они привели меня к тебе. Опять негативом отравляешь все вокруг. Понимаю, понимаю.
– Иссеич, здравствуй. Ты как тут? Твое появление как всегда неожиданно. О чем ты говоришь?
– Опять жалеешь себя? Я же тебя учил, учил. Ты же уже жизнь прожил, а все как малое дитя. Все тебе мало, все ты никак не поймешь что есть золото, а что блестит. Да, вы похоже действительно обречены и неисправимы, впрочем как и я. За, что Он вас, вернее нас любит? Хотя я к вам уже похоже не имею никакого отношения.
– Иссеич, у меня все нормально. Я всегда тебе рад, но объясни, что случилось?
– Он не понимает?! Святая невинность. Вот ты объясни мне, когда ты уже поймешь, что материальные блага это тьфу, ничто. Тебя уже жизнь так учила, что любому было бы все понятно, но ты опять недоволен, ты опять сожалеешь, ты опять, что-то просишь. Гена пора бы уже благодарить и радоваться, а тебе все не хватает.
– Я это... Слушай... Ну...
– Красноречив как никогда. Что, дорогой, начнем сначала? Ты о чем мечтал с детства? О, понимании и разумении. Ты чего хотел? Институт закончить. Семья, жена, дети? Ни этого ли ты хотел больше всего в жизни попробовать? Сколько раз ты получал в жизни лазейку и проблемы чудесным образом рассеивались? Ты же ощутил уже ни раз, что вся твоя жизнь и все что ты имеешь в аванс. Ты же уже несколько раз стоял на краю утраты всего, что ты ценишь больше всего в жизни? Тебе же уже показали, что ты по собственной воле ничего не можешь и все, что ты вымолил себе, позволено свыше? Ну, ты же уже все это осознал?