От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор
Шрифт:
(34) Здесь в дневнике отмечаем следующую запись о днях Рождества и Нового года 1877 года:
"25 декабря. Праздник Рождества для нас немногим отличался от других дней: та же обстановка, те же лица. Только поели немного лучше; напекли пирожков с говядиной, морковью, и изюмом, зажарили гуся, достали баночку варенья; казакам я дал бутылку коньяку.
В течение дня много раз вспомнил про родину, родных и друзей. В Отрадном и Смоленске, несомненно, также не один раз вспомнили обо мне, быть может, со слезами на глазах…
26 декабря. Отправился в горы за дикими верблюдами. Взял с собой Эклона, Чебаева, Павлова и Бетехтина; верблюдов у нас, с запасными, 11; клади
Радость немалая, так как теперь с нами нет прежней орды — только двое проводников. Впрочем, на первые три перехода с нами едут человек пять какой-то сволочи с Лоб-нора. Оскар наш также оставлен в Чархалыке. Сегодня прошли 21 версту; остановились в месте безводном.
27 декабря. Прошли 30 вёрст по совершенно голой равнине. Лёд вьючили из Чархалыка. С малым караваном идём теперь быстро. Сегодня в первый раз увидели след дикого верблюда. Такого следа еще не видал ни один европейский глаз, — думал я, смотря на безобразные, ясно отпечатавшиеся на песке пятки животного.
31 декабря. Прошли 17 вёрст. Новый год встречаем среди дикой пустыни, вдали от всякого жилья человеческого. Впрочем, и лучше, что возле нас нет здешнего люда, кроме двух проводников. Как и во все другие дни, сегодня ляжем спать в 7 часов вечера, завтра встанем в 6 утра. Не будет для нас никаких особых пожеланий и приветствий, но зато мы можем спокойно оглянуться на истекший год, зная, что он прожит не даром.
Сегодня опять вспомнят обо мне много раз в Отрадном и Смоленске. Хотя бы во сне увидать близких сердцу!..
1 января. Ради Нового года переход в 28 вёрст, по совершенной пустыне. Почва (глина с песком) совсем голая, покрытая галькой, которая насыпана, словно щебёнка на шоссе. Растительности нет никакой, только с половины дороги попадается мелкий, редкий саксаул. Воды нигде нет; вот уже третий день, как мы таем грязный лёд.
Что-то принесёт мне наступающий год? Насколько выполнится задуманное мною исследование Внутренней Азии? Где будем мы будущее 1 января? На все эти вопросы можно будет ответить через год. Теперь же, с упованием на счастье, будем безустанно служить своему великому делу" (Известия Всесоюзного Географического общества, т. 72, вып. 4–5, М.—Л., 1940, стр. 534–536).
(35) Пески тянутся на восток до долины Дань-хэ и даже переходят отдельным островом на восток от последней, к городу Дунь-хуань, что лежит в 300 км на запад от города Сучжоу.
(36) Картина Алтын-тага, нарисованная Пржевальским, в целом соответствует только общей характеристике страны. В действительности орография Алтын-тага оказалась сложнее, как это и бывает при более детальном знакомстве с таким громадным горным районом, как данный. На юг от Черчена Алтын-таг поднимается до 6389 м, на меридиане Чархалыка перевалы лежат на высоте 4 000—5 000 м, а озеро Аяг-кум, расположенное на высоком плато между северной цепью Алтын-тага и южным хребтом Пржевальского (вместе с Русским хребтом, отделяющимся от Алтын-тага), на высоте 3871 м выше уровня моря. Далее на восток Алтын-таг несколько снижается, но всюду имеет большую высоту и очень чётко выражен в рельефе. Длина Алтын-тага от меридиана Хотана до гор Анимбар свыше 1000 км. В хребте Пржевальского горная вершина Улугмус-таг имеет высоту 7 723 м и является высочайшей из известных ныне в системе Куэнь-луня.
Алтын-таг, как и другие горные сооружения Центральной Азии, на разных участках носит разные названия, которые даются хребту местными жителями. Некоторые из таких названий и приводит Пржевальский, но их несравненно больше: Кызыл-унгур, Суламнинг-таг, Кызыл и т. д.
Алтын-таг после Пржевальского был посещён экспедицией М. В. Певцова, среди участников которой геолог К. И. Богданович дал прекрасное геолого-географическое описание западного Куэнь-луня и Алтын-тага (см. Труды
(37) Упоминая о Canis chanco, Пржевальский имеет в виду, видимо, высокогорную форму тибетского волка.
(38) H. М. Пржевальский охотно останавливается на характеристике дикого верблюда, районов его обитания, биологических особенностях и т. д. В то время еще мало что знали о диких верблюдах. Краткие упоминания путешественников о наличии в пустынях Центральной Азии двугорбого дикого верблюда могли приниматься всерьёз, но могли и расцениваться скептически. Доказательств не было. Такие доказательства впервые привёз Пржевальский, — это одна из его больших заслуг в области зоологии и зоогеографии. Со времени Пржевальского появилось очень мало новых данных о диких верблюдах, — слишком ограничен материал в руках систематиков-зоологов, чтобы детально разобраться в сходствах и отличиях дикого верблюда от домашнего.
Вопрос, поставленный Пржевальским; — есть ли найденные им верблюды прямые потомки диких родичей или это домашние, ушедшие в степь, одичавшие и размножившиеся на воле, — до сих пор не может быть окончательно и категорически решён. Сам Пржевальский в дальнейшем склонялся к тому, что дикие верблюды Лоб-нора действительно дикие, но аргументация его в данном случае в общем мало отличалась от доводов, приведённых в этой книге, и вряд ли её можно назвать очень убедительной. В частности, неверно представление о том, что совокупление у домашних верблюдов не может производиться без помощи человека, а значит и домашние формы не могут стать одичавшими. Всё это ни в какой мере не снижает научного интереса к замечательному факту открытия Пржевальским диких верблюдов в Лоб-норе, где они действительно водятся, как найдены они также в Хамийской пустыне и в Заалтайской Гоби, т. е. в самых страшных бесплодных пустынях Центральной Азии. Более нигде в мире нельзя встретить этого редкого зверя, ареал распространения которого, видимо, всё более и более сужается.
(39) Старинное название Лоб или Лоп известно уже давно. Об озере Лоб-нор не знает Марко Поло, но упоминает это название, когда описывает город Лоп в начале одноименной пустыни:
"…А пустыня та, скажу вам, великая; в целый год, говорят, не пройти её вдоль; да и там, где она уже, еле-еле пройти в месяц. Всюду горы, пески да долины; и нигде никакой еды. Как пройдёшь ночь и день, так найдёшь довольно много пресной воды; человек на пятьдесят или на сто хватит её, так по всей пустыне: пройдёшь ночь и день и найдёшь воду. В трёх-четырёх местах вода дурная, горькая, а в других — хорошая, всего двадцать восемь источников. Ни птиц, ни зверей тут нет, потому что нечего им там есть" (Марко Поло. Путешествие. Ленинград, 1940, стр. 50).
Местные жители не называют озеро именем Лоб-нор, как это отмечает Пржевальский, который говорит, что вся страна, а не озеро, в низовьях Тарима известна как страна Лоб. Окончание нор или нур ныне широко распространено: у монголов это значит — озеро, у азербайджанцев ноур — пруд, озерко, болотце; у коми нюр — болото, болотистые луга; у народа ханты — омут, яма с водой и т. д.
Слово Лоб — объяснить гораздо труднее. Видимо, оно дотюркского, индо-европейского происхождения. Известно, что древним населением Кашгарии были согдийцы, народ, говорящий на языке иранской группы. Лоб можно сравнить с такими географическими названиями, как: р. Лаба на Северном Кавказе, р. Лаба (Эльба) в Европе, р. Лобва Свердловской области, Лопасна, Лобжа (бассейн Днепра) и т. д. Названия эти уходят в далёкое прошлое. Акад. А. Соболевский, разбирая часто встречающиеся на Руси географические названия, включающие слова: Лоб, лоп, люб, лаб, — отмечает, что они связаны с древним "alb". что значит белый, ср. латинский "albus" (A. И. Соболевский. Новые Русско-скифские этюды. Известия Отделения русского языка и словесности Академии Наук, т. 31, 1926, стр. 10–30).