От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
Однако собравшуюся вокруг сцены толпу странные конструкции не волновали. Пришедшие на церемонию зрители шумели, переругивались, хохотали, но при этом были явно довольны жизнью. Те же бедняки из столичных трущоб, что недавно с такой злобой штурмовали дворец в поисках хлеба, теперь с радостью готовы были внимать зрелищу.
— Дорогой Грави! — Навстречу Люсьену семенил тип с вечно грязными волосами. Коллега Пату был одним из доверенных лиц Нуарона, исполнителем различных поручений и постоянным членом комиссии по распределению государственных доходов. К взаимной выгоде как самого депутата, так и его покровителя. —
Луи поморщился. В кругу Нуарона стало хорошим тоном восхвалять ораторские способности Люсьена. Пример подавал сам бывший граф, то ли желая привлечь молодого коллегу, то ли подшучивая над ним.
— Вы правы, маэстро уже ждет меня! — Нужно было как-то отвязаться.
— Кстати, я вчера заезжал к вам, но ваша хозяйка заявила, что вас нет дома! — Пату явно не понимал намеков.
Дюваль усмехнулся. Хозяйка квартиры, где оставался Люсьен между сеансами, была старым агентом министерства. В ее преданности и верности Луи не сомневался. Если ей приказано никого не впускать, она и не впустит.
— Простите, но я репетировал свою речь на церемонии и просил не беспокоить меня. Вы же понимаете, как сегодняшний успех важен для Нации. — Этим Пату должен удовлетвориться.
Но тот не унялся и поспешил вслед за Люсьеном. Луи поморщился: Пату напоминал ему эмигрировавшего первого министра, который тоже говорил не переставая и при этом под шумок неплохо наполнял собственный карман. Однако если коллеге и поручили какую-то роль, о которой Дюваль пока не догадывался, то явно не главную. Не тот у него характер! Поэтому министр перестал прислушиваться к Пату и глазами Люсьена внимательно осмотрелся.
Ага, вот и он! Недалеко от помоста пристроилось шесть рабочих сцены, среди них — тип в потертом синем сюртуке. Что же, один из лучших агентов министерства, известный как папаша Рене, был на посту. Пара знакомых лиц мелькнула в толпе хористов, а еще десяток агентов рассредоточился в толпе зрителей. Все заранее получили инструкции и были готовы к любым неожиданностям.
— Нет, вы только посмотрите туда! — донесся до него недовольный голос Пату.
На трибуне для почетных гостей неподалеку от Нуарона в мягком кресле сидела канонисса Аркская, а за ее спиной замер новый капитан королевской стражи — этот бретер Фавар. Маркиз время от времени наклонялся к Альене и что-то шептал ей на ухо.
— Она представляет двор, — пояснил Пату. — Собрание настаивало, чтобы присутствовала королева, но та сказалась больной и послала вместо себя тетку. А старуха прихватила с собой какого-то головореза.
Канонисса заметила Люсьена, но тут же отвернулась. То ли выполняя его просьбу, то ли он действительно был ей не интересен.
Луи недовольно скривился и обрадовался, что никто этого не видит. Депутата Грави не должна беспокоить старуха-аристократка, пусть даже они родом из одной провинции. Лучшим Сынам Нации не по пути с обломками старого режима.
К тому времени, как Люсьен добрался до маэстро, Давидо уже обессилел от крика, поэтому просто пожелал депутату удачи. Пату ни на шаг не отходил от Люсьена и трещал не переставая, словно задался целью замучить его разговорами.
Наконец все почетные гости собрались, и
Порядок праздника министр знал наизусть, поэтому позволил себе не следить за этим красочным, но пустым зрелищем. Дюваль никогда не был особо религиозен и в былые времена редко появлялся в храме. Но те церемонии Света, что он посещал, приносили ему ощущение умиротворения. Старый каноник из его любимого храма в Рассветном переулке во время службы буквально преображался. От него словно исходил Свет. А от этих не исходит ничего. Может, потому, что каноник был искренен, а апологеты Разума прославляют то, во что сами не верят? В общем, зря маэстро потратил на это помпезное зрелище столько средств!
Пришло время выступать депутату Грави. Пату что-то прошептал ему вслед и помахал рукой, словно на прощание. Но со сцены так и не сошел, скрываясь от зрителей за одной из колонн. Люсьен смерил коллегу суровым взглядом, и тот отпустил глаза…
Дюваль насторожился. Похоже, он все правильно рассчитал. Впрочем, что еще следовало ожидать от Нуарона? Сначала бывший граф выбрал для праздника Триумфальное поле, тем самым оскорбляя и провоцируя военных. И тут же предложил молодому, но уже известному депутату сыграть важную роль в этой церемонии. Вряд ли Совесть Нации так печется о триумфе Люсьена! Судя по неосторожным репликам доверенных лиц Нуарона, депутат Грави способен стать идеальным жертвенным петухом. Бывший граф одним махом избавится от потенциального конкурента и получит повод начать казни. И, скорее всего, Нуарон не будет ждать милостей от аристократии и сам организует покушение. Но узнать подробности агентам министерства не удалось. Придется действовать по обстоятельствам. Хотя у министра было одно преимущество — бывший граф не догадывался, против кого строит козни.
Дюваль с трудом сдерживал охвативший его азарт. Ему не было страшно — ведь его жизни ничего не угрожало. Конечно, вывод Люсьена из строя грозит катастрофой. Но можно ли убить голема?
Депутат Грави поднялся на помост, одна из актрис улыбнулась и протянула ему венок. Даже находясь на другом конце города, Луи почувствовал восторг при виде толпы, готовой ловить каждое его слово.
— Только человек наделен разумом, способным воспарить над животными инстинктами, — начал он заученную речь, одновременно еще раз оценивая ситуацию.
Чтобы покушение вызвало сильное народное возмущение, его нужно провести во время выступления депутата Грави на церемонии. Но вокруг него лишь три актрисы. Их биографию и связи Дюваль проверил заранее и ничего подозрительного не обнаружил. Зрителей опасаться не стоит. Никто не рискнет стрелять или метать нож из гущи толпы, способной помешать убийце. Сам маэстро, музыканты и хористы — за дальними колоннами. Тут помешают статуи и постоянно перемещающиеся по сцене актрисы. Папаша Рене и четверо его напарников по переноске скульптур — внизу у помоста. Минуточку, а где же пятый? Это не он стоит слева за колонной?