От любви до ненависти и обратно
Шрифт:
Кожу обожгло хищным пламенем, Грета сразу поняла, что медь зачарована. Попыталась вырваться, только сила не слушалась. Будто крылья вырвали бабочке, трепыхалась в руках оборотня, совершенно беспомощная. А Верн не отпускал ее, сжимал пальцы на белоснежной шеи и в глаза смотрел безжалостно. От глаз его пронизывающих мороз прошел по коже, а оборотень возвышался над добычей долгожданной и почему-то медлил, сам не осознавал окончательно.
Лишь схватил ее, мысли все развеялись. Чувствовал, как колотится в герцогине сердце ненавистное, ощущал
– Это пожиратель магии, – хрипло оборвал их единение Оберон. – Древний амулет против колдовства. Мы…
– Она уже поняла, – отшвырнул Грету Верн и вернулся на трон.
Оберон помалкивал, как и все в зале. Герцогиня приходила в себя, пытаясь понять новые ощущения. А Верн прикрыл глаза и нахмурился.
– Сама виновата, – наконец тихо произнес оборотень. – Из-за упрямства твоего на улицах трупы валяются. Открыла бы ворота, сейчас на местах тех болтались бы перепившие на свадьбе счастливчики.
– Мерзавец, – шептала герцогиня, пытаясь стащить с себя украшение, которое ошейником стянуло горло. – Будь ты проклят, грязное животное!
– Опять животное, – сжал зубы Верн. – Я оборотень! И я твой король, нравится тебе это или нет.
– В таком королевстве я жить точно не намерена.
– О, нет, ты будешь. И я лишаю тебя титула.
Грета замерла, прожигая его взглядом.
– И земель. Все у тебя забираю, Триллиум. Все. Будешь жить долго, без привилегий и без магии. Посмотрим еще, долго ли гордыня у тебя, девка, продержится.
– Еще что отнимешь? – холодно спросила Грета.
Внутри у нее как будто все окаменело, а Верн пожал плечами.
– Я пойду? – спросила она с вызовом.
– Иди. Хотя нет, – Верн окатил ее триумфальным взглядом. – Не слишком ли роскошно платье для горожанки без имени?
– Что?
– И украшения благородные.
“Чтоб ты сдох, урод!”
Грета скинула с себя серьги, кольца и пояс драгоценный. Швырнула ему под ноги шубу. Начала расшнуровывать платье. Столько злости было в ней, что даже помощь не понадобилась. Чувствовала, как краснеет. Только не от стыда, от ярости. Не смотрела на других, только Верна душила своей ненавистью. Перешагнула через бархат черный и в оборотня с рыком бросила. Тот поймал, вроде как даже смутился. Грета стояла в тронном зале в тонкой рубашке чуть выше щиколоток и думала:
“Попросит снять, глаза ему выцарапаю”.
Не просил. Только сидел на своем троне и пялился. Торжествовал, должно быть, оборотень. Но по виду не сказать, о чем думает.
– Все? – вздернула она гордо голову.
– Нет! – прикрикнул на нее Верн. – Тесьму золотую забыла.
Стала расплетать волосы. Пальцы дрожали, получалось очень медленно. Прокляла его уже всеми бранными словами, которые за свою жизнь услышала. Выживет и отомстит, только это Грету успокаивало.
Бросила тесемки в застывшего оборотня. Скользнула взглядом по Оберону, который был белее снега на улице.
– Вы можете
– Поторопись, – ожил Верн. – До темноты еще найти приют нужно. А то мои солдаты о пылкости столичных ведьм наслышаны.
Грета бросила на него ядовитый взгляд и гордо зашагала к выходу. А когда хлопнула дверь, один из советников повернулся к своему оруженосцу и тихо сказал:
– Отправь людей, пусть перехватят прекрасную деву и отвезут в особняк, что я занял.
В тот же миг Верн сжал его горло.
– Если один из вас… Или один из ваших людей тронет ее хоть пальцем, в тот же час оторву ему голову!
– Но вы же… – прохрипел советник.
– Пусти его, Верн, – вступился Оберон. – Мы не обязаны предугадывать твое настроение. Особенно… такое.
Тот послушался и попытался успокоиться. Плохо выходило.
“Вспылил опять. Куда она пойдет без платья? Ведь холодно…”
– Мне отправить за ней? Передать шубу? – угадал его мысли Оберон.
– Нет, – рявкнул Верн. – Сдохнет, так ей и надо, гадине.
Глава 5
Грета вышла из дворца, и ее охватил дикий холод. Никогда прежде она так остро его не чувствовала. Как теперь будет жить без магии? Ведь и дышится даже по-другому. Такая слабая.
“Не отомщу, – чуть не плакала Грета. – Не смогу. Тут и замерзну в лучшем случае. В худшем стану солдатским развлечением”.
– Грета, – окликнул ее Оберон, который вдруг оказался поблизости. – Простите… Грета, возьмите шубу.
Набросил на плечи, не дожидаясь разрешения, провел рукам над ней, и Грета согрелась, будто на морозе не бывала.
– Нехорошо будет, если в метели пропадете.
Он посмотрел на нее с сочувствием.
– Как же вы со всем справитесь? Ведь не найдете себе покровителей.
– У меня есть я. Этого достаточно.
Наклонил голову на бок и так добродушно улыбнулся, что Грета смутилась.
– Вы короля своего совсем не боитесь?
– Я ничего не делаю против воли его величества.
– Это как понимать?
Не ответил брюнет, растворился в снежном порыве.
– Быстрый, – вздохнула бывшая герцогиня. – Какой же магией ты пользуешься?
Она взошла на мост, ведущий на площадь, и стала раздумывать.
“Идти мне теперь некуда. Денег нет. Связи утеряны. Придумать бы, где переночевать… Ай, черт с ним! Вернусь в особняк, попрошу совета у нянюшки”.
Хотела наколдовать послание и расплакалась. Как она теперь будет? Брела по заснеженной улице и уже ревела в голос. Плевать на людей. На всех плевать. Доберется до дома, а там успокоится.
Когда она подошла к особняку Триллиумов, заметила солдат у входа.
“Черт, поставил уже своих… – Грета со злобой обошла здание и увидела, что один из входов для прислуги не охраняется. – Вот и отлично”.
Пошла и постучала.
Ей открыл младший поваренок и закрыл рот руками, чтобы не выдать бывшую владелицу.