От магии сплошные проблемы

Ширин Лиза

Он кивнул в сторону сцены.

— Вижу, вы уже познакомились.

— Не совсем, — ответила я.

— Мы готовы, мой примару, если вы захотите послушать, — произнес молодой гоблин.

— А как же! — Под шелест шелка Тэм скользнул ко мне в кабинку.

Пока музыканты готовились, Тэм взял мою руку и слегка коснулся ладони губами.

Видеть Тэма было мне приятно, а его прикосновение пробудило забытые ощущения.

— Как давно тебя не было, — прошептал он. В его глазах светился огонь.

Келл сказал то же самое. Странно, но те же слова

в устах Тэма приобретали совсем другое значение. Я бы даже не смогла объяснить почему.

После прошедшей ночки, практически без сна, я думала, что от меня будут шарахаться лошади и прятаться маленькие дети. От моего вида я была на грани истерики, но Тэм не обратил на него внимания. Хотя, зная Тэма, он, возможно, не заметил и того, что висит на моей шее.

Тэм был как чудесный темный шелк — он соблазнял, его голос искушал сам по себе, и оба, он и его голос, делали ваши чувства очень податливыми. Я не была невосприимчива к его чарам, даже совершенно не против. И я всегда себя убеждала, что Тэм не имел ко мне ничего личного. Это всего лишь безобидная маленькая игра, в которую мы оба вовлечены. Может быть, я так долго себе все это внушала, что начала в это верить сама.

Заиграла музыка. Вступили барабаны и два ударных инструмента, издающие более слабые звуки, а затем к мелодии присоединились низкие вибрирующие тона гоблинской флейты. Темп медленно нарастал, переходя в пульсирующий ритм, очень популярный сейчас в мире танцевальной моды. Молодой гоблин начал петь, его тело двигалось точно в такт ударам барабана. Это была любовная песня, в которой хорошим стихотворным слогом говорилось о том, что только гоблин может искренне любить, — песня, полная искушения, лжи и предательства, с легким прикосновением смерти в придачу. Но мое внимание привлекли не слова, а певец — вернее, его голос. Богатый тенор придавал песне гораздо большее значение, чем слова. Музыка становилась все более интенсивной, а с ней и его голос и танец. Если бы я четко не осознавала, что он делает, я бы легко была околдована.

Хотя ему было далеко до Микаэля Илиесора, молодой гоблин был заклинателем впечатляющей силы и мощи. Не было ничего необычного в том, что для представлений Тэм нанимал заклинателей, — немного пения, действующего на подсознание, чтобы клиенты думали, что проводят время просто сказочно, и заказывали больше выпивки. Но уровень мастерства этого гоблина был гораздо выше, чем необходимо лишь для увеличения выручки бара. Если бы он захотел, он бы смог сделать намного больше. Хотя нужно учесть, что Тэм не из тех, кого устраивают полумеры.

Песня закончилась, и мы зааплодировали, причем Тэм с большим энтузиазмом, нежели я.

— Хорошо поет, — прошептала я.

— Да, хорошо, — согласился Тэм.

— Слишком хорошо.

Тэм задержал на мне взгляд, и на губах заиграла легкая усмешка.

— Я предлагаю только лучшее. Моя клиентура именно этого от меня и ждет. Если они хотят послушать дешевую песню-заклинание, всегда могут сходить в «Трубадур».

— Я не о его пении. Я хотела сказать,

что происходит воздействие на подсознание.

— Но он же не нацеливался на тебя, дорогая, так что же плохого? Заклинатели тоже должны как-то выживать.

Он не нацеливался на меня, но мог легко это сделать. А после вчерашней ночи я была очень чувствительна к такого рода действиям. Не говоря уже о том, что певец был талантлив и мог легко найти работу, более подходящую его уровню и, возможно, более оплачиваемую, хотя я знала, что Тэм не мелочился. Он хорошо платил своим людям, и даже слишком. В результате у него были чрезвычайно преданные работники.

— Это стоило ожиданий, Рахимат, — сказал Тэм певцу.

Молодой гоблин был польщен.

— Спасибо вам, мой примару. С вашего разрешения, мы покажем это на вечернем представлении.

— Мое разрешение и благословение.

Поклонившись Тэму, но глядя на меня, певец повернулся и начал что-то говорить музыкантам приглушенным тоном.

Тэм стоял у кабинки. Я не видела его движений.

— У тебя конфиденциальный разговор?

Я отвернулась от певца и встала.

— Да.

Тэм скользнул рукой с красивыми длинными пальцами к моему заду.

— Келл принеси закуски в мой кабинет.

Вдоль всего узкого коридора, ведущего в приватную часть заведения Тэма, в углубления в стене были вмонтированы лампы. В итоге освещение получалось бледно-золотистым и очень выигрышным, приблизительно как и в основном помещении. Вся обстановка и все гоблины выглядели лучше при неярком, мягком свете. Бросок костей после парочки стопок крепкого алкоголя — и даже устрашающие громилы Тэма выглядят неотразимыми. Я всегда считала: яркий свет — только для чего-то безупречного. Здесь же, уверена, Тэм добавил несколько магических штришков, чтобы усилить эффект.

Тэм открыл дверь и отступил в сторону, пропуская меня вперед. Что-то ласково коснулось моей кожи, когда я шагнула через порог и сквозь его охранные поля. Очень полезно, когда ты в дружеских отношениях с хозяином подобной комнаты. Тэм настроил свою защиту так, что мое присутствие всегда приветствовалось. Доверие — замечательная вещь!

Позади стола красного дерева была открыта дверь. В дверном проеме я увидела угол кровати с бледными простынями, спадающими в ванну, стоящую на полу.

— Ты бы хотела несколько часов поспать. — Он не спрашивал.

— Я бы хотела несколько часов поспать. Когда-нибудь.

— Все будет организовано.

По его тону я поняла, что организовано будет не только это.

— Тэм, я серьезно.

— И я серьезно.

Гоблин подошел к маленькому бару в углу и налил жасминового чаю в расписанные золотом фарфоровые чашки, выглядевшие такими хрупкими, будто сразу разобьются вдребезги, если на них просто не так посмотришь. Я почувствовала запах нежной цветочной заварки. Небианский жасмин был исключительной редкостью, и импорт его был почти невозможен, если, конечно, у вас не было ни денег, ни связей. У Тэма было и то, и другое.