От наркомана до миллионера
Шрифт:
Разумеется, я продолжал торговать еще и планом. Кроме того, с друзьями Князем и Шаром мы шакалили по окрестным заводам, которые в те годы закрывались один за другим. Взламывали двери в запертые склады, цеха в поисках медной и алюминиевой проволоки. Воровали кабели и провода на закрытых зимой дачах, в частных сараях, гаражах и кладовках. В пунктах скупки металлов нашу компанию знали хорошо.
В многоэтажках нашего района в подвалах или между этажами были сделаны кладовки. Мы устраивали на них набеги. Чаще всего воровали Князь и Шар, а я продавал. Тащили все, что можно толкнуть – медные изделия, сахар в мешках, соленья в банках.
Мой обычный день выглядел так. Я вставал рано, в шесть часов. Такая уж привычка жаворонка. Принимал душ, завтракал, выходил курнуть укроп. Затем я открывал записную книжку – с кем назначены деловые встречи. Звонил по телефону, мне звонили (мобильных еще не было). В разговорах тема наркотиков, разумеется, шифровалась. Отправлялся на стрелку и продавал дурь.
С хранением плана надо было тоже соблюдать осторожность. Ринат и Сергей жили на седьмом этаже одного со мной подъезда. Между 6 и 7 этажом у обоих были кладовки. Чтобы соседи чего-нибудь не заподозрили, подглядывая в дверные глазки, мы никогда не посещали кладовку Рината вместе и никогда там не задерживались. Взял, сколько надо, отвалил. Денежные расчеты с Ринатом производились вечером во дворе.
Потом я ехал в скупку или на рынок продавать наворованное накануне. Часов в пять-шесть вечера, уже нормально обкуренный, шел в школу «учиться». Учеба заключалась в перешептывании с друзьями, хохоте под монотонный бубнеж училки, которая что-то рассказывала, не обращая внимания на то, что ее никто в упор не видит.
Вечер – время отдыха. Если погода была хорошей, мы собирались компанией в каком-нибудь дворе, где был столик со скамейкой. Когда темнело, пожилые доминошники расходились по домам. Наступало наше время. Мы играли в секу при свете уличного фонаря, пили пиво, водку или вино, курили петрушку.
Сека или «Три листика» – такая карточная игра, где игры, собственно, и нету. Зато азарта, блефа, торговли с избытком. Упрощенный покер. В колоде только карты от десятки до туза плюс джокер. Игрокам сдается по три карты. У кого больше очков, тот и забирает банк. Но между раздачей и раскрытием розданных карт идет полное риска повышение ставок. Шум, гам! Мы отдыхали, как умели. А уж если кто-нибудь приносил гитару и начинались пьяные песни… На нас орали из окон, мы огрызались.
– Хватит! Убирайтесь отсюда! Здесь дети, пожилые люди!
– Заткни уши и спи спокойно!
– Сейчас участкового позову!
– Да хоть всю ментовку приводи!
Мало кто решался выйти на улицу и попробовать нас разогнать. А вот милицию вызывали и иногда «бобик» приезжал. Это было неприятно, потому что я сразу кидал заряженные штакеты куда-нибудь в кусты, стараясь запомнить место. Поначалу менты приезжали просто пожурить, а я потом долго шарил по кустам – где мое добро? Но однажды нас отвезли в отделение, обыскали, впрочем, ничего предосудительного не нашли. Однако сфотографировали, прокатали пальчики, записали привод и поставили на учет. И случались такие вечера – карты, анаша, шум, звонок в милицию, привод – не однажды.
Меня каждый раз отмазывала мама. У нее были хорошие связи в милиции. Может быть, когда-то начальник отделения лежал перед мамой со вскрытым животом?.. Врач оперировал, она ассистировала, от них зависела жизнь милиционера. И вот теперь он ее сына арестует? Да никогда в жизни! Прикажет
Но мы с моим другом Серегой ходили по грани и посадить нас было за что. Да хотя бы за лавочки… Домоуправление закупило добротные дюралюминиевые лавочки и установило в нескольких дворах у подъездов, у детских площадок. Красиво, удобно, самим бы пригодилась садовая мебель вечером в карты поиграть. Но нет, два негодяя, Антошин и Князев, договорились со знакомым водителем грузовика и за одну ночь вывезли все лавки в скупку металла.
Однажды утром выхожу из дома и вижу – у подъезда стоит «бобик». Менты из нашего отделения, почти всех я имел несчастье видеть. Но я им улыбаюсь.
– Доброе утро! Кого ждете?
– Иди, давай, – отвечают совсем не приветливо.
Ну, я и иду, не спеша. Но они окликают:
– Эй, стой! Фамилия?
– Антошин.
– Тебя и ждем. Садись.
Ничего объяснять не стали, привезли в отделение. Сперва меня допрашивали опера, потом следователи. Оказалось, два дня назад Серега ночью ломанул кладовку. В числе прочего добычей оказались два больших мотка медной проволоки. Может быть, хозяин кладовки сам стащил их с какого-нибудь завода. Так что проволока поменяла владельцев… Обычное дело в годы развала страны. Серега все спрятал у себя в кладовой. Утром принес мне ключ от нее, сказал, что есть металл, и пошел спать. Я все реализовал.
Плох тот вор, который заранее не договаривается с подельником, как вести себя и что говорить на допросе. Серега где-то допустил прокол. Может быть, его кто-то видел с добычей, может быть, его зафиксировала камера наблюдения. Меня взяли только потому, что все знали – мы с Князем лучшие друзья. Меня он не выдал, все взял на себя.
Я позвонил матери. Она, подняв свои связи, снова меня отмазала. Но пока шло разбирательство, в камере я посидел, понюхал, чем пахнет тюрьма. Нечего там делать, что тут говорить… Чуть позже мама отмазала и Серегу.
У всех людей биография делится на определенные этапы в разных областях – физиологии, образования, личной жизни и пр. У наркомана к этому добавляется еще одна область – тяга. С тринадцати лет я сидел на анаше. Около года нюхал клей. Смотреть в подвале «веселые картинки» мне, конечно, было интересно. Но я бросил токсикоманию из природной брезгливости. Мне уже мерещился тошнотворный запах «Момента» и, казалось, я не отмоюсь от него никогда.
План – убойная вещь, но уже хотелось чего-то большего. Некоторые из моих старших друзей стали подкалываться. Сами они особенно не распространялись, но слухами земля полнится.
И, надо заметить, тогда в нашей среде отношение к опиатной наркомании совсем не совпадало с отношением к ней же в массовом сознании, с тем, что пропагандировалось. Мы тогда еще не знали истинное лицо наркомании. Наркоман в нашем представлении вовсе не был исхудавшим молодым человеком, выглядящим в двадцать на все пятьдесят, валяющийся в грязном притоне, жадно ищущий, у кого бы занять денег на «шарик» и готовый на всё ради укола. В нашей среде тех, кто в теме, наркоманов, уважали. Наркоман тогда, в те годы, когда мы еще не знали про СПИД и гепатит «В» – это элита общества и икона стиля. Он красиво и модно одет, у него дорогие сигареты, с ним хотят дружить, с ним охотно знакомятся девушки, он умный, хитрый, отважный. Он умеет делать деньги, и они у него всегда есть!