От него не убежишь
Шрифт:
Пробки удалось избежать и уже вскоре мы оказались на кольцевой. Движение машины, несмотря на быстрый бег, было плавным. И правда, лучший водила, как сказал Павел. Он огибал другие авто, играя в «шашечки», будто к кому-то спешил. Вскоре бетонные блоки спальных районов сменились домами поскромнее, а потом скрылись даже и эти дома. Их сменила придорожная зелень. Мы покидали Москву.
Мне бы стоило забеспокоиться, но все чувства, в том числе и чувство самосохранения, будто атрофировались. Но Алекс не посмел бы меня тронуть. Да, он меня не жаловал, но идти против любимицы своего босса он
Автомобиль свернул с шоссе и движение дорожной артерии будто прекратилось. Ещё встречались редкие машины, но с каждой минутой всё меньше. Мы вновь и вновь совершали повороты, пока наконец не затормозили на опушке. Вокруг не было ни души, как я и просила. Вдалеке, правда, виднелась небольшая деревня, но с её стороны не было ни малейшего движения, так что она казалась вымершей.
Алекс открыл мне дверь и помог выйти. И правда, тишина нарушалась только шелестом листьев от ветра, гулявшего в высоких кронах деревьев. Даже пения птиц не было слышно. Я огляделась. Среди буйных зарослей мелькнула яркой лентой вода. Она сверкала под лучами жаркого солнца, звала меня, и я не посмела воспротивиться ей. Мягко ступая по траве, я подошла к реке. Берега её обрамляла высокая трава и камыши, вода с тихим плеском билась о невысокий берег.
Ни человека, ни животного, ни птицы. Казалось, весь мир погиб, оставив только эту безмятежную реку. Я сняла кроссовки и, присев, опустила босые стопы в воду. Она была холодной, но бодрила. Я всматривалась в отражение, пытаясь разглядеть в нём свои черты, но вода искажала лицо до неузнаваемости. На плечи опустилась тяжесть и взгляд вновь затуманился. Я ссутулилась, опустив голову и наблюдая как слёзы капают в воду словно редкий дождь. Я не понимала, отчего плачу на этот раз. Обидные слова, услышанные в магазине, растворились в движении автострады. Ведь всё, что наговорила Мария – это ведь были настолько очевидные вещи. А я вместо того, чтобы самой себе признаться в сказанном, бежала от этого, испугавшись собственного положения.
Но ведь меня никто не принуждал становиться содержанкой. Я осознанно выбрала этот путь, чтобы решить свои проблемы. Да, я проглотила свою гордость, ради определённой выгоды. Но стоило мне увидеть жизнь, какой она могла быть, если бы я была чуть уверенней, чуть хитрей, чуть беспринципней, как я забыла о том, что становлюсь ничем не лучше тех меркантильных женщин, которых училась ненавидеть по классическим романам.
Я никогда не вводила в заблуждение своих любовников, давая ложные обещания и пустые клятвы. Хоть в этом я осталась честна. Каждый из нас использовал друг друга добровольно. Но по сути… я просто продавала своё тело за подарки, путешествия, вещи. Даже для прогрессивного двадцать первого века, я оставалась всё той же опустившейся шлюхой, на которую косо смотрели как и триста лет назад, так и сейчас.
Как же мужчинам проще! Тех, кто использует женщин, за такой образ жизни не осуждают – все помои льются на нас, их девочек, которых некому защитить. Даже те, с кем мы были, с удовольствием бы отреклись от нас, соверши мы какой-нибудь проступок на глазах у всего общества.
Всё это я прекрасно понимала, обо всём этом я уже думала, но всякий раз отметала эти рассуждения на задний
Не знаю, сколько я просидела на берегу, но вдруг ощутила дрожь. Плечи покрылись мурашками, воздух стал холоднее, а солнце клонилось к закату, застревая в макушках деревьев. Я ополоснула лицо речной водой, почувствовав облегчение. С прохладными каплями растворялись и тягостные мысли, и головная боль от долгих рыданий.
Неся в руках кроссовки, я прошлась по жёсткой траве босиком. Сколько же я так просидела? Алекс ни разу меня не потревожил. Может, он вообще уехал, бросив меня одну неизвестно где? Но выйдя из-за развесистого кустарника я увидела одиноко стоящий автомобиль. Алекс сидел прямо на земле, прислонившись к решётке радиатора. Пиджак валялся рядом, рукава сорочки закатаны, а в зубах он держал травинку. Глаза были прикрыты, но стоило мне подойти поближе, как Алекс с прищуром взглянул на меня.
– Что это за место? – спросила я.
– Река Клязьма, – Алекс поднялся на ноги, подхватив пиджак. – Всё хорошо?
И вновь этот тон, как когда он позвал меня по имени. Почти нежный. Он заглянул мне в глаза и что-то мимолётное будто прострелило меня насквозь. От такой неожиданности я даже отступила.
– Нормально, – я отвернулась, чтобы не смотреть в его глаза. – Ты здесь раньше был?
– Одно время жил тут недалеко. А сюда ходил с друзьями купаться. Об этом месте знали только мы.
Алекс раскатал рукава и надел пиджак.
– А откуда ты?
– Какая разница? – ответил он почти грубо. Его настроение резко изменилось. Мне уж показалось, что он отнесётся снисходительней к сломленной женщине, но, видимо, ошиблась.
– И правда, никакой, – я ответила в таком же тоне. – Я проголодалась. Отвези меня в Метрополь.
Но Алекс только усмехнулся.
– Что?
– Тут в километрах пяти есть неплохой отель с приличным рестораном.
– Я хочу в Метрополь, – я упёрла руки в бока.
– Тогда нам придётся поморить тебя голодом ещё несколько часов. Если сейчас поедем, то застрянем в пробке. В лучшем случае поешь часа через… – он взглянул на часы, – три-четыре.
– Зачем ты тогда привёз меня сюда?
– Ты попросила.
– Неужели нет безлюдных мест в пределах города?
Алекс открыл было рот, и я уже ожидала услышать очередную грубость, но он сдержался и отвернулся.
– Могла бы просто сказать спасибо, – он открыл мне дверь и указал на заднее сиденье.
Стоило признать, что в этот раз я была не права. Ведь он действительно исполнил мою просьбу, не задавая лишних вопросов. Я не возражала, а теперь веду себя с ним как капризная привереда.
– Спасибо, – с неохотой произнесла я. – Хорошо, поехали в этот отель.
Место, куда Алекс привёз меня, оказалось и вправду неплохим. На берегу реки возвышалось большое деревянное здание с небольшим ухоженным парком. Вдоль дорожек уже зажгли свет, который придавал уют этому пустынному месту. В будний день здесь было тихо и немноголюдно. Тем лучше.