От ненависти до любви, один шаг
Шрифт:
– Это тебе за дуру, - шиплю я.
– На правду не обижаются, Эвердин, - отвечает парень. Я ещё раз пинаю его.
– А это тебе за то, что считаешь это правдой!
– Слушай, Эвердин, я не виноват в том, что ты поругалась со своим любовником!
– рычит он. Стоп, а откуда он вообще знает про Гейла? Я же вроде не говорила. А впрочем, какая разница?
– Нет, ты виноват! Если бы не ты и твоё дурацкое предложение, то всё было бы нормально, - шиплю я.
– Не думал, что он поведётся на это, - усмехается парень. Я зло смотрю на него.
– Пит, Китнисс,
– осторожно спрашивает мама.
– Да, всё хорошо!
– отвечаю я и испытываю жуткое желание вмазать Мелларку. Просто так, искренне, от всей души! Нужно уходить, пока соблазн не так велик.
– Извините, но я вас покину, слишком устала и хочу спать! Всем спокойной ночи!
– говорю я и убегаю в свою комнату.
– Но, Китнисс, сейчас всего шесть!
– кричит мне мама, но я её уже не слышу.
Спать мне, конечно же, не хочется, поэтому я просто сижу на кровати и читаю книгу, не особо вникая в суть рассказа. Моя жизнь куда интересней. Сейчас все мои мысли занимают два клоуна. Один после стольких лет дружбы признался в любви, а другой, оказывается, рисует мой потрет. Может правда дротики кидает? Зачем тогда ещё ему он нужен? Отличный способ выместить всю злобу. Жаль только, что я рисовать не умею, а то портретам Мелларка бы не поздоровилось.
Ладно, Мелларк, от него можно ждать чего угодно, но вот Гейл! Предатель! Я думала, что он мой друг, а он. Надо было ему это сказать и всё разрушить? Ведь было всё так хорошо, и нужно было ему это сказать?! Кто-то настойчиво стучит в дверь.
– Да, входите!
– кричу в ответ я и откладываю книгу в сторону. Дверь открывается и на пороге показывается Мелларк.
– О, да ты научился стучаться?
– закатываю глаза я.
– Тебе бы не мешало научиться иногда молчать, - язвит он.
– Чего хотел?
– неласково отвечаю я.
– Да так, просто хотел сказать, что только трусихи убегают, - говорит он и ухмыляется.
– У тебя забыла спросить!
– рявкаю я и расплываюсь в мстительной улыбке.
– А как называются люди, которые хранят твой портрет, не подскажешь?
– Не зазнавайся, Эвердин! Я тебе уже сказал, что я делаю с твоим портретом, - отвечает он и садится на край моей кровати.
– Тебе не кажется, что кукла Вуду была бы куда эффективней?
– язвлю я.
– Да, ты права, - отвечает он и дёргает меня за прядь волос.
– Ай, дурак что ли?
– недовольно спрашиваю я.
– Для куклы нужен волос потенциальной жертвы, - поясняет Мелларк.
– Идиот, - бурчу я.
– Дура, - парирует парень и, что-то насвистывая себе под нос, уходит.
Мне уже становится страшно с ним жить под одной крышей. Маньяк какой-то. Нет, портреты мои рисует, ещё и я с этой куклой. Мало ли, может он всерьёз принял мою шутку. От Мелларка можно ждать чего угодно.
Я предпринимаю ещё одну попытку прочитать хотя бы несколько страниц книги, но чувствую, что уже не в состоянии сделать и этого. Глаза закрываются, кажется, ещё чуть-чуть и я усну прямо в одежде. Так дело не пойдёт, нужно хотя бы в пижаму переодеться.
На следующий день, я выхожу из своей комнаты только
Пытаюсь читать, но буквы перед глазами скачут, и я не могу понять суть рассказа. Откладываю книгу в сторону, и просто сижу на кровати, сверля взглядом дверь. Наверное я просидела так слишком долго, достаточно для того, чтобы вызвать гада в лице Мелларка.
– Ты ошибся дверью, - язвлю я.
– Нет, не ошибся, я к тебе, - спокойно отвечает парень.
– О, и чем же я заслужила внимание вашего высочества?
– не перестаю язвить я. Настроение паршивое, а это отличный шанс отыграться на Мелларке.
– Твои родители попросили меня присмотреть за тобой, сказали, что с утра ты чувствовала себя плохо. Так что не обольщайся, если бы не они, то я бы просто ждал, пока ты сдохнешь, - говорит Пит и садится рядом со мной.
– Я себя чувствую прекрасно! В няньках не нуждаюсь, так что можешь идти гулять!
– фыркаю я.
– Китнисс, тебе кто-нибудь говорил, что ты из тех людей, которым больше идёт молчание?
– спрашивает Мелларк.
– Нет, не говорили!
– Тогда я говорю. Молчи!
– Ты мне не указывай что делать!
– рявкаю я.
– А ещё ты не выросла из возраста маленькой вредной девочки.
– А ты дорос до возраста кретина, - фыркаю я. Парень ничего не отвечает и прикасается своими губами к моему лбу. Я на какое-то мгновение теряю способность язвить от его действий.
– Ты что творишь?
– недовольно спрашиваю я. Мелларк пропускает мой вопрос мимо ушей.
– Китнисс, ты вообще в курсе, что у тебя температура?
– говорит он и внимательно смотрит на меня. Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди.
– Нет у меня температуры, - упрямо отвечаю я. Парень закатывает глаза и усмехается.
– Ты просто невыносима! Ну, не хочешь верить мне, пойди, возьми градусник, - говорит он, я с сомнением кошусь на Мелларка и всё же иду в ванную и беру из аптечки градусник.
– Тридцать семь и восемь, ну разве это температура?
– фыркаю я, хотя понимаю, что чувствую себя не очень хорошо.
– Представь себе, да! Лежи и не смей вставать, я сейчас приду, - говорит парень и выходит из комнаты. Я назло ему встаю с кровати и наворачиваю круги по комнате.
– Ты всегда делаешь всё наоборот?
– спрашивает Мелларк, когда возвращается в комнату. Я поворачиваюсь к нему, но ничего не отвечаю.
– Эвердин, выбирай: либо ты сама ложишься в кровать и не встаёшь, либо я тебя привязываю к ней ремнями, - говорит парень и выжидающе смотрит на меня. Перспектива быть привязанной к кровати меня не очень радует, так что я выбираю первый вариант. Мелларк садится рядом со мной. Только сейчас я замечаю бутылёк с лекарством в его руках. Пит наливает сироп в маленький стаканчик и протягивает мне.