От ненависти до любви
Шрифт:
Ночное Солнце вернулся на следующее утро, ведя за узду гнедую кобылу. Возбужденная Марти выскочила навстречу ему, надеясь, что между ними вновь повторится вчерашнее. Но нет!
Он был отчужденным и мрачным. Вместе с ним пришел старый воин Совсем-не-Говорит, ведя за собой пятнистого пони. Ночное Солнце указал взглядом на старика:
— Совсем-не-Говорит нем и глух, но совсем не глуп. Учти это.
— Я никогда не стала бы…
— Стала бы. Я просил его присматривать за тобой, поэтому не доставляй ему слишком много хлопот.
Ночное
—Если причинишь ему беспокойство, то ответишь за это.
— Зачем мне причинять ему беспокойство?
Ночное Солнце пожал плечами и подал девушке поводья.
— Если надеешься ускользнуть от Совсем-не-Говорит, позволь предупредить тебя, что в долине рыскают опасные изменники кроу.
— Я не боюсь. — Марти натянула поводья, желая поскорее распрощаться с сердитым Ночным Солнцем.
Однако он поймал кобылу за уздечку и схватил девушку за ногу.
— Конечно, ты не боишься, ибо слишком неопытна. Но снова предупреждаю: если кроу доберутся до тебя, ты пожалеешь, что досталась им в руки живой.
Ночное Солнце отпустил ее ногу и кивнул Совсем-не-Говорит. Старый воин, кивнув в ответ, взобрался на неоседланного пони.
Удивляясь, что питает интерес к мрачному Ночному Солнцу, Марти наклонилась к его уху:
— Я кое-что должна тебе сказать, Ночное Солнце. Ты мне не нравишься!
И, дернув за поводья, пустила вскачь свою кобылу. Со-всем-не-Говорит поскакал за ней.
Ночное Солнце смотрел вслед удалявшейся галопом паре, пока она не исчезла за линией горизонта. Не понимая, как он только мог опасаться, что влюбится в такую склочную, надоедливую сучку, он пробормотал:
— Вот и славно, черт побери! Я и не желаю нравиться тебе.
Глава 27
Дрожа от предвкушения, она провела пальцами по его широкой обнаженной груди и вниз по животу. Он лежал на спине, довольно улыбаясь и лениво поглаживая ее бедра. В этот знойный августовский день их нагие тела ярко блестели от пота. Ларри провел ладонью по сверкающим локонам. Регина прильнула к его полным губам и облизнула их, заигрывая с ним, пока он не накрыл ее рот жадным поцелуем.
Возбужденная, она благодарно застонала, когда Ларри вновь овладел ею, уже в третий раз за время их дневной любовной игры. Взлетая на волне оргазма, они оба настолько растворились в головокружительных ощущениях, так громко кричали, что не расслышали цокот копыт.
Однако когда, пресытившись и едва дыша, они притихли, Регина услышала мужские голоса и похолодела. Вскочив с постели, она пробежала через широкую комнату, спряталась за портьерой и осторожно выглянула наружу.
Отдернув руку от портьеры, как если бы ткань была охвачена пламенем, Регина кинулась к кровати.
— О Боже!
Ларри открыл глаза и увидел перед собой искаженное ужасом лицо. Встревожившись, он спустил ноги на пол.
— Что такое, Регина?
— Ларри, Ларри, они вернулись! Мой муж и твой отец!
— Нет!
— Они оба уже у лестницы! Скорее надевай штаны и выметайся из моей спальни!
— Регина, мы не в твоей спальне. Мы в одной из гостевых комнат.
— О Боже, где же моя одежда?
Краснокожий старый воин оказался безупречным спутником для Марти. Он молчал и ничего не слышал, поэтому лишь улыбался и кивал головой в ответ на все, что бы она ни предложила. Получалась весьма своеобразная беседа, где говорила только Марти. Она изливала все, что накопилось у нее на душе, без риска, что ее самые сокровенные мысли дойдут до чьих-либо ушей.
Тем утром она и Совсем-не-Товорит верхом взобрались на гребень холма, а затем проехались параллельно деревне, огибая густо заросшие лесом обрывы и наблюдая с высоты за оживленным лагерем. Преодолев меньше мили, Марти натянула поводья, взглянула на старого воина и сказала:
— По-моему, ваш вождь-полукровка, Ночное Солнце, страшно надоедлив.
Совсем-не-Говорит кивнул и улыбнулся.
— Думаю, ты согласишься со мной. Он всегда был таким угрюмым ублюдком? — Марти улыбнулась.
Ее спутник вновь кивнул, и девушка поняла, что нашла прекрасную отдушину. Теперь ее эмоции, наконец, получат выход. Марти поведала глухонемому воину о своих переживаниях. Объяснила, что находится в полном неведении и сбита с толку происходящим. Что не понимает своего тюремщика и не может взять в толк, почему Ночное Солнце не потребовал выкупа у ее отца.
Поглаживая шею кобылы, девушка задумчиво добавила, что никак не сообразит, откуда Ночное Солнце узнал о дне ее рождения и зачем преподнес ей такие ценные подарки, как эта прекрасная кобыла и мексиканское седло ручной работы.
Два дня спустя, когда Марти и Совсем-не-Говорит остановились напоить лошадей, девушка обмотала длинные поводья вокруг луки седла и призналась:
— He-Говорит, я так растерянна, иногда мне кажется, что я трогаюсь рассудком.
Старик кивнул и улыбнулся.
— Я знаю, что должна ненавидеть Ночное Солнце, и ненавижу его, конечно, но… временами… я чувствую, будто… — Она тряхнула головой. — О, He-Говорит, временами мне кажется, что я люблю его! Такое возможно? Разве можно любить человека, которого не понимаешь, метиса, который хладнокровно похитил меня и привез сюда, а теперь держится так, словно я вообще не существую?
Взглянув на старика, Марти увидела, что он озабоченно и ласково смотрит на нее. Она рассмеялась.
— Ты прав. То, что я испытываю к нему, — это не любовь. Просто он… ладно, что уж, скажем прямо, он из мужчин, привлекающих и интригующих женщин. Такой задумчивый, мрачный и молчаливый, что мне остается лишь догадываться, о чем он размышляет. Пожалуйста, скажи же мне, что мое влечение к нему вполне естественно.