От Орлеана до Танжера (Воспоминания о поездке в Пиренеи и Марокко)
Шрифт:
Внезапно я испытал непередаваемое ощущение провала в морскую пучину и машинально уцепился за опору бизань-мачты. В тот же миг настоящий водяной смерч обрушился на палубу и послышался ужасный треск.
Какие-то секунды суденышко оставалось на боку, подобно животному, пораженному насмерть неожиданным ударом. Мгновение невыносимой тоски. Но резкий поворот штурвала выпрямляет кораблик, в мгновение ока верхние паруса снова полощутся на ветру, зачерпнутая вода убегает через шпигаты*. Опасность миновала, страху
______________
* Шпигаты - отверстия в фальшборте (наружной обшивке судна выше верхней палубы) или палубном настиле судна для удаления с палубы воды.
Однако, сколько видно глазу, волны поднимаются все выше. Тучи сгущаются, ветер свирепеет, и мне кажется, что мы крутимся на месте.
Все еще прикованный к своей мачте, промокший насквозь, хоть выжми, я ожидаю окончания маневра, потом продвигаюсь к капитану, придерживаясь за бортовые коечные сетки, поскольку движения судна хаотичны.
– Внезапная перемена ветра, - коротко бросает он, как бы отвечая на незаданный вопрос. - Мы убегаем от непогоды. Прибудем к месту, когда Всевышний соблаговолит... Лучше бы вам спуститься... Нехорошо здесь, может напасть морская болезнь... Я отвечаю за все, насколько это в человеческих силах.
Безропотно повинуюсь. Это лучшее, что можно сделать.
Случается порой, человеку, попавшему в шторм, хочется разыграть свой маленький спектакль. Я слышал от некоторых, как они, не желая покидать палубу, заставляли привязывать себя к мачте, дабы насладиться стихией в ее высшем проявлении. Писатели соответственно воспроизводят свои впечатления вдохновенным пером, расписывая собственный стоицизм*, восхищение которым якобы окрыляло команду.
______________
* Стоицизм - стойкость, мужество в жизненных испытаниях. Здесь - в ироническом смысле - о человеке, разыгрывающем из себя героя.
Не скажу обо всем этом ни единого слова. У матросов есть более важные дела, чем восторгаться господином, пожелавшим сыграть героя. Это хорошо на расстоянии, чтобы "эпатировать* буржуа", но абсолютным пустяком выглядит на борту корабля, в гибельную минуту.
______________
* Эпатировать - удивлять выходками, нарушающими общепринятые нормы и правила.
Я попросту спустился в каюту, переоделся в сухое и прозаично улегся. В конце концов, хотя корабль и продолжал выплясывать бешеную сарабанду*, меня охватил сон. И вполне естественно, ведь глаза мои не смыкались ни на минуту со времени отъезда из Сен-Лорана-де-Сердана, ни в дилижансе, ни в поезде от границы до Картахены.
______________
* Сарабанда - старинный испанский танец эмоционального характера.
И я вздремнул этак часов на двенадцать...
Внезапно войдя в каюту в морских высоких сапогах, меня разбудил капитан.
– Как! - удивился он. - Вы еще спите?.. Ну, это хорошо...
– Ну конечно! Ничего другого не оставалось. Я ведь не моряк... Кстати, где мы находимся?
– Должен прежде всего сказать, что мы все время уходим от непогоды...
– Черт побери!
– ...со скоростью тринадцать узлов в час.
– Или двадцать четыре километра семьдесят шесть метров, если не ошибаюсь. Но куда же мы движемся?
– Прямиком на Гибралтар!
– О Боже! Так нам в Оран не попасть.
– Невозможно выдержать курс.
– Не сомневаюсь.
– Надо было удерживаться в открытом море, чтобы нас не снесло на берег и не разбило в щепки... Если, как я опасаюсь, штормовой ветер продлится, мы вынуждены будем укрыться в бухте Альхесираса.
– Понятно. Это далеко?
– Часов семь ходу.
– Так, так, - пробормотал я себе под нос, - все просто замечательно, цепочка моих злоключений не обрывается.
Естественно, ураган нарастал и полнился новой силой, так что знакомство с Гибралтаром могло состояться не через семь часов, а, дай Бог, через десять...
Меня одолевали горестные размышления: когда же и как я попаду в Алжир? Я поделился своими опасениями с капитаном.
– Э-э... Э-э... - ответил он с обескураживающим хладнокровием, шквальный ветер продлится еще дня четыре, затем, по крайней мере два дня, море будет успокаиваться... Вот и считайте: шесть дней да плюс переход из Альхесираса в Оран, добавьте еще часов сорок...
– Но это потерянная неделя, а мое время ограничено.
– Ах!.. Если бы вы вместо Орана высадились в Танжере... Марокко для путешественника, да еще охотника, ничуть не хуже Алжира...
– Однако... Это мысль... После того, что случилось... Почему бы и нет... Я никого не знаю в Марокко, по крайней мере, есть надежда встретить там что-нибудь неожиданное. Капитан, решено! Мы идем в Танжер.
– Отлично! Разобьюсь в лепешку, чтобы доставить вас туда за три часа, или я больше не командир! Лево руля!
Вскоре парусник вошел в Гибралтарский пролив, где волнение было несколько меньшим, взял прямой курс на Танжер, и не минуло трех часов, как нам открылись белые дома марокканского города.
III
Вид Танжера. - Толпа. - Улицы. - В корчме. - Встреча. - Мохаммед, алжирский стрелок. - Его промысел. - Одиссея туземного каптенармуса*. Отъезд в глубинку.
______________
* Каптенармус - должностное лицо младшего командного состава, ведавшее хранением и выдачей снаряжения, обмундирования, продовольствия и т.п.
Едва мы бросили якорь, как я заметил толпу полуголых арабов, чей примитивный костюм состоял из грязных лохмотьев. Они двигались в нашу сторону, забредя в воду уже по бедра и издавая истошные вопли.