От пчелы до гориллы
Шрифт:
Результаты превзошли все ожидания: такое предварительное «ознакомление» с мисочками давало трех- и четырехкратное увеличение числа принятых мисочек; если, однако, рейки по небрежности оставляли на несколько дней на свежем воздухе, опыт не удавался; преимущество перед новыми мисочками уменьшалось, а затем сводилось к нулю. По-видимому, существует какое-то особое вещество, от которого зависит, примут ли пчелы мисочку или не примут. Аромат этого вещества, разумеется, очень легкий, пропитывает воск и делает его приемлемым для пчел. Однако это столь важное вещество быстро разрушается на воздухе. Выделение этого вещества (его-то мы и назвали эпагин) стоило нам немалых трудов; до сих пор нам по-настоящему не удалось очистить его.
Я уже не раз сталкивался
Как же мы не заметали ничего раньше? Ведь было ясно, что пчелы расставляют внутри улья, а иногда и вне его множество указателей, привлекающих или отталкивающих, и эти указатели направляют повседневную работу всей семьи в целом. Вот что было черным по белому записано во всех опубликованных нами работах, а мы ничего не замечали. Значит, существует настоящий язык запахов, и мы только начинаем осваивать его азы.
Прежде всего я дал название этой группе веществ. Мы, биологи, часто так поступаем, и это делает наш язык непонятным для непосвященных. Иногда это единственное, что мы можем сделать. Проще всего выбрать благозвучное название; для этого достаточно порыться в греческом словаре. Я остановился на слове «эпагин» от глагола «эпаго» — «накладываю», потому что все эти вещества именно (наносятся на предметы, по которым двигаются пчелы. Но когда понадобилось составить каталог эпагинов, обозначив каждый из них греческой буквой, я стал сомневаться, хватит ли на них всего алфавита.
Есть эпагин, который пчелы откладывают внутри улья; это легко наблюдать, вводя в застекленный улей кусочек некрашеного дерева. Соприкоснувшись с ним, пчелы сразу отступают. Затем эта реакция становится мало-помалу менее выраженной и в конце концов совсем исчезает. Одновременно кусочек дерева изменяет свой цвет: он слегка желтеет. Изменяется и его запах: он теперь «пахнет ульем». Какого же рода вещество пропитывает его? Мы ничего о нем не знаем. Быть может, прополис? Во всяком случае, все это очень напоминает опыт Леконта с агрессивностью у пчел. Когда группу пчел помещают в новую клетку, они не сразу начинают враждебно реагировать на введение посторонней пчелы; для возникновения такой реакции нужно, чтобы они прожили в клетке некоторое время, два-три дня. Но если пчел поселяют не в новую клетку, т. е. если она до начала опыта несколько дней простояла пустой в каком-нибудь улье, все меняется и посторонняя пчела подвергается нападению с первого же дня.
Нам уже известно удивительное вещество, от которого зависит, примут или не примут пчелы маточники; оно отличается от первой группы эпагинов крайней нестабильностью.
Когда пчелы берут взяток из кормушки с сиропом, края ее очень быстро покрываются желтовато-серым веществом. Это не экскременты: во-первых, пчела испражняется только в полете, а во-вторых, вещество это не имеет неприятного запаха пчелиных экскрементов; оно-то и обладает способностью привлекать пчел из того же улья, из которого происходят отложившие его пчелы, и отталкивать сборщиц из чужого улья.
Можно назвать еще с полдюжины веществ, если бы не боязнь без пользы затянуть повествование.
Перейдем поэтому лучше к отталкивающим веществам, этим заградительным знакам пчел. Весьма вероятно, что одно из них — это сам прополис (точнее, какая-то составная часть его), не допускающий, чтобы пчелы заинтересовались восковой мисочкой и превратили ее в маточник. Второе, несомненно еще более любопытное, отталкивающее вещество выделяется из тела раненой пчелы. Оно относится к категории отпугивающих веществ, исследованных Фришем во время опытов с рыбой гольяном. Когда на гольянов нападает какой-нибудь хищник, они улепетывают от своих раненых соплеменниц во всю силу своих плавников, что, впрочем, приносит им пользу, так как одновременно они удаляются и от агрессора. «Отпугивающее вещество» (Schrecksubstanz) содержится в мышцах гольяна, и Фришу удалось его выделить. Нескольких капель этого вещества достаточно для того, чтобы обратить гольянов в аквариуме в паническое бегство. Из пчел можно экстрагировать спиртом (с соблюдением всяческих предосторожностей во избежание разрушения) группу активных привлекающих веществ (эпагинов); если же до обработки спиртом слегка придавить тела пчел, будут получены вещества другой группы, обращающие сборщиц в бегство.
Наконец, недавно стало известно, что если пчелы собирают мед, цветочную пыльцу и прополис, то они делают это потому, что в этих продуктах также содержатся особые привлекающие вещества — так называемые аллектины (от глагола allicere — привлекать, манить). Опыты по извлечению аллектина эфиром из цветочной пыльцы проводил, в частности, Луво. Если выделенные вещества смешать с любым порошкообразным материалом, например с мукой, то пчелы начнут набирать на задние ножки большие комки этой муки.
Сбор цветочной пыльцы заключает в себе немало проблем, и Луво посвятил ему свою диссертацию. Тема необыкновенно увлекательная. Понаблюдайте в ясный весенний день работу пыльцеуловителей — приспособлений для сбора цветочной пыльцы. Устройство их несложно: простая пластинка из жести или пластмассы с круглыми дырочками, миллиметра четыре в диаметре. Пчелы легко проходят сквозь них, но большие комочки обножки на задних ножках задевают за края дырочек и падают в подставленный снизу ящик [16] . Так можно собрать довольно много цветочной пыльцы: больше ста граммов в день с улья. Шарики обножки окрашены в самые разнообразные цвета — от белого до темно-синего: здесь и зеленый, и желтый, и фиолетовый, и черный. Пчелы собирают пыльцу с определенных цветков, которые постоянно посещают; нет двух таких, даже стоящих бок о бок ульев, в которых пчелы собирали бы одинаковую обножку или хотя бы одинаковое ее количество. Луво просидел много лет за требующими большой усидчивости статистическими подсчетами. Мы подшучивали над ним, глядя, как он неутомимо наклеивает ярлычки да отобранные у пчел разноцветные шарики. Но Луво отличается необходимым для научной работы неистощимым терпением, и труды его принесли свои плоды.
16
Применяются также двухслойные сетчатые пыльцеуловители из топкой проволоки. — Прим. ред.
Коротко говоря, он не только установил, что пчелы из двух стоящих рядом ульев собирают совершенно различную пыльцу, но и показал, что каждый улей из года в год сохраняет верность одним и тем же видам растений, а группы пчелиных семей, привезенных из отдаленных районов Франции, оказавшись под Парижем, своеобразием своего поведения резко отличаются от пчел местных семей; набор растений, с которых они собирают пыльцу, у них совершенно иной и не имеет никакого сходства с набором, характерным для парижских пчел. Так, улей, собиравший пыльцу с ивы в 1961 году, остается ей верен и в 1962 и т. д. Это само по себе чрезвычайно странно, так как нельзя забывать, что жизнь рабочих пчел коротка — не дольше одного летнего месяца; те пчелы, которые видели цветение лип в 1961 году, давно уже мертвы к тому времени, когда липы зацветают вновь в 1962 году. Лишь одно существо в улье обладает долголетием, достаточным для того, чтобы помнить о прошедших годах. Это существо — матка, которая может прожить до шести и даже до десяти лет; но после своего брачного полета матка больше не выходит из улья и даже не кормится непосредственно ни цветочной пыльцой, ни нектаром: ее питают кормилицы выделениями своих кормовых желез. Ну, а раз она не выходит из улья, то откуда же ей знать, как идет цветение?
Где же в таком случае находится этот «орган памяти»? Да и существует ли он вообще?
Чтобы разрешить эту трудную задачу, Луво пришлось пройти длинный и трудный путь экспериментирования. Он установил, что памяти в подлинном смысле слова здесь нет. Определенная группа ульев, обозначенная буквой П, была вывезена из Прованса, где в изобилии растет и очень охотно посещается пчелами самшит. Казалось бы, мы должны были бы встретить у пчел этой группы, перенесенных в окрестности Парижа, ясно выраженное предпочтение к таким растениям, как Buxus sempervirens, занимающим в средиземноморской флоре куда более значительное место, чем на севере Франции. Но группа П мало интересуется Buxus и очень сильно — такими растениями, как эспарцет, сурепка, горчица, красный клевер, встречающимися на средиземноморском юге не так часто, как в пашем районе. Acer pseudoplatanus (явор), горное растение, не особенно привлекает пчел из группы Ю (привезенных с Юры), а пчелы группы Э, доставленные из Эндра (района, производящего эспарцет), мало интересуются эспарцетом в Бюр-сюр-Иветт.