От перемены мест...
Шрифт:
— Нельзя же так, Мария Аркадьевна. — выговаривал старик, разливая чай по фарфоровым чашечкам. — Вы хоть чайку с шоколадом выпейте.
Огорчать старика не хотелось, тем более он на двоих накрыл, а значит ко мне присоединится, поэтому я театрально вздохнула и присела на диван. Чай оказался ароматным и терпким настолько, что я отнюдь не пожалела о согласии, хотя кофе мне и больше по душе. Рядом с расписным заварочным чайником бывший управляющий примостил поднос с конфетами, шоколадом и почему-то сыром. Причем сладости были настоящие, а не какие-нибудь суррогаты с эмульгаторами и соевым лецитином. Похоже тут знают толк в чайных
За обедом Марк Абрамович рассказал о галерее, о том, как тут было до реставрации и даже немного о маме Егора, в честь которой тот и назвал галерею. Оказалось, она была перспективной и талантливой художницей, очень чуткой и доброй женщиной, а в единственном сыне души не чаяла. Егор же, когда мама была жива, был более открытым и эмоциональным, а после ее смерти захлопнулся как коробка, стал все держать в себе и даже от отца отдалился, что и не удивительно, ведь ему тогда было пятнадцать — самый что ни на есть подростковый кризис.
Старика я слушала с удовольствием: где ж еще удастся почерпнуть столько ценной информации о женихе и его семье. Не Марину же расспрашивать. В общем, обед прошел для меня приятно и с пользой.
Вторую половину рабочего дня я посвятила документам, в которых отчасти смогла разобраться с помощью консультации Егора. А что разобрать не удалось — с удовольствием разъяснил Марк Абрамович. Вот уж кто — находка для меня и для галереи: отзывчивый, профессиональный и безукоризненно вежливый человек. А еще высококлассный специалист и обладатель почти энциклопедических знаний. С таким помощником мне можно магистратуру и не оканчивать — вряд ли там смогут научить большему. На прямой вопрос о том, почему он не хочет и дальше управлять галереей и не обидно ли ему быть помощником зеленой девицы, кардинально не годящейся для этой должности, старик ответил, что уже в том возрасте, когда хочется приходить в галерею исключительно ради искусства, а управление передать кому-нибудь надежному. А кто может быть надежнее будущей жены владельца, в добавок еще и молодой, и с профильным образованием. А опыт со временем придет, для того он, Марк Абрамович, и здесь, чтобы помочь мне во всем и быть за дело своей жизни спокойным.
В общем, на душе у меня отлегло и более ничего не металось, мешая сосредоточиться на деле. А под конец рабочего дня я и вовсе так увлеклась, что пропустила приход Соболева.
— Привет. — склонился он над столом, заглядывая в бумаги. От неожиданности я аж подпрыгнула и чуть было не опрокинула чашку с остывшим кофе, что пристроила по левую руку пару часов назад.
— Зачем так пугать-то. — выдохнула я, картинно схватившись за сердце. Правда хвататься правильнее было бы правой рукой и за левую грудь, а не наоборот, но сделала, как сделала. Будем надеяться, Егор смысл послания понял.
— Ты домой-то собираешься, работяга? Если б знал, что ты на работе пропадать начнешь, никогда бы не предложил тебе это место.
— А сколько времени. — заозиралась я по сторонам. Ясное дело, часов нигде не было.
— Начало седьмого. — Соболев постучал по крупному циферблату собственных наручных часов.
— О, — потерла я лоб, — а я и не заметила.
— Хочешь куплю тебе будильник и буду заводить на без пяти шесть? Сможешь всем говорить, что пашешь от звонка до звонка.
— Ха-ха, очень остроумно. — не оценила я и стала прибираться на столе: домой действительно уже пора, да и поесть было бы неплохо.
— Ладно, скажу Абрамычу, чтобы выпроваживал тебя не позже шести, а то, я смотрю, весь персонал еще на местах, видать стесняются уйти вперед начальства.
— Соболев, тебе поговорить больше не о чем? — скривилась я.
— Оу, большой босс, полегче. — поднял тот руки вверх, ладонями наружу.
— Клоун. — припечатала я и, задев жениха плечом, прошла выход, а Соболев в ответ расхохотался.
В машине я сидела, демонстративно отвернувшись к окну, и на вопросы отвечала односложно. Чтобы хоть как-то меня задобрить, Соболев посередине пути свернул в итальянский ресторан.
— Хочешь расскажу, что Леха нового узнал? — завлекательно протянул жених, когда мы уже сидели в заведении и поедали пасту, а я еще и закусывала пиццей.
— Ну. — нехотя буркнула я. Вот так вот взять и перестать делать оскорбленный вид было непросто.
— Будешь столько дуться, скоро состаришься. — Егор усмехнулся и пальцем разгладил мне морщинку, залегшую между бровей.
Я вздохнула: вообще-то он прав, и с чего это я так завелась?
— Ладно. — вздохнула я, понимая, что перебарщиваю.
— Вот так-то лучше. — улыбнулся жених и поведал интересненькое про Рынду.
Короче говоря, мы с Егором вчера отдыхать отправились, а вот Лехе пришлось поработать: хорошо, что "наружка" была начеку, и если у остальных кандидатов в бандиты было тихо, то наш коллекционер задергался. Оказалось, что вчера, после того, как яростно всех выгнал, Рында, предварительно заехав в банкомат, посетил бар в подвальчике, рассчитанный на контингент слегка иного круга и образа жизни. Там, за столиком в углу, его уже ждал некий субъект, который по проверке оказался бывшим одноклассником Рынды, по счастливому совпадению недавно вернувшимся из мест не столь отдаленных. Причем, бывал он там не в первый, и, скорее всего, не в последний раз. О чем шепталась парочка, история умалчивает, но Леха предусмотрительно решил перебросить ребят от Машкова на этого одноклассника. И жизнь показала, что не зря: сегодня днем Рецидивист, будем так его называть, проник в жилище адвоката, а пробыв там около часа, отправился затем на улицу Авиационную, где тоже несанкционированно проник в чужую квартиру.
— И чья, ты думаешь, это оказалась квартира? — торжествующе посмотрел на меня Егор.
— Чья? — я даже гадать не стала, потому как вариантов, даже самых неправдоподобных, у меня не было.
— Изюмовой Аллы Сергеевны. Она же родная сестра адвоката, — перечислял Соболев, — она же подруга и коллега Нины Степановны Рынды, у которой несчастная супруга и остановилась в преддверии развода.
— Да-а-а, — протянула я, откидываясь на спинку кресла. — И что же, интересно, он там искал?
— Ну уж явно не семейные фотоальбомы. Возможно улики, на которые давеча намекал Изюмов. Одним словом, то, чем адвокатишка собирался нашего коллекционера шантажировать.
— Ну это если Рынде о них доподлинно известно. — осенило меня. — А если, как мы раньше предполагали, парочка украла картину, чтобы подставить коллекционера, то он никак не мог искать улики.
— Тогда, как вариант, доказательства измены жены. Или же Рында и сам не знал, что искать, но после недвусмысленных намеков со стороны адвоката, решил выяснить.