От Петра I до катастрофы 1917 г.
Шрифт:
Пожалуй, самым прогрессивным был указ Александра Первого от 23 февраля 1803 года «О свободных землепашцах». По этому указу помещики, если захотят - могут освободить своих крестьян, как отдельными семьями, так и целыми селениями. Этот указ фактически предусматривал отмену крепостного права на добровольной основе и благородном решении господ, хотя, к великому сожалению, эти черты проявились у ничтожно малого количества.
Ещё до издания этого указа Александр I обратил внимание на ситуацию в своих западных землях, на трагедию белорусов, и в конце 1802 г. создал при правительстве новый (второй) Еврейский комитет - «Комитет о благоустроении евреев», который возглавил сенатор Д. О. Баранов. Перед комитетом
А. Солженицын в своем двухтомнике многие острые вопросы-ответы старается тактично обходить или избегать, надеясь, что умный читатель сам завершит анализ и сделает правдивые выводы, и оказывается (!) как раз в этом его обвиняют еврейские критики - «Чем же было вызвано такое упорство евреев, почему, несмотря на представленные льготы, они не спешили заселять этот край. Солженицын не отвечает на этот вопрос и даже не ставит его…» - поймал на «ошибке» радостный Я. Рабинович из Израиля. Ну что ж, чтобы меня не обвиняли в подобной ошибке, - придётся разобраться с этим вопросом- загадкой.
Название комитета Александра I было более чем странное, ибо евреи и так были благоустроены лучше всех. Они составляли в некотором роде элиту, которая принципиально не опускалась до земледельческого труда. А уж кого надо было благоустраивать, вернее, спасать от смерти, так это белорусских крестьян. Организован этот комитет был явно издевательски, ибо в него вошли ярые противники перемен - польские магнаты Адам Чарторыжский и Северин Потоцкий, участник убийства царя Валериан Зубов - все трое владели обширными землями на новом западе России. И в случае выселения евреев с этих земель, по утверждению самого Державина, у них «была бы знатная потеря их доходам».
Кроме того, на этот раз для объективной работы комитета было разрешено приглашать видных деятелей из еврейского сообщества. Несмотря на это, сам факт появления комитета, в который опять входил Державин, вызвал большой переполох в еврейском сообществе, что подчеркнул в своём исследовании еврейский историк Ю. Гессен.
Главы кагалов собрались в 1802 году в Минске для обсуждения этого вопроса и решили направить делегацию ходатаев в столицу для противодействия - «чтобы они (сановники) не делали у нас никаких нововведений». Для этого мероприятия объявили сбор средств, а для успеха мероприятия объявили также трёхдневный жертвенный пост для всех евреев края.
И вот что начало происходить по свидетельству Державина:
«Тут пошли с их стороны, чтоб оставить их по-прежнему, разные происки. Между прочим г. Гурко, белорусский помещик, доставил перехваченное им от кого-то в Белоруссии письмо, написанное от одного еврея к их поверенному в Петербурге, в котором сказано, что они на Державина, яко на гонителя евреев, по всем кагалам в свете наложили херем или проклятие, что они на подарки по сему делу собрали 1 000 000 и послали в Петербург, и просят приложить все старания о смене генерал-прокурора Державина, а ежели этого не можно, то хотя покуситься на его жизнь…
Польза же их состояла в том, чтобы не было им воспрещено по корчмам и деревням продавать вино…» (Как видим, водочный бизнес в России и в те времена был очень прибыльным, опасным, и его судьба решалась на самом высоком уровне).
Кроме этого, как утверждает об этой истории ЕЭ, лидер еврейской общины Петербурга Нота Ноткин в 1803 году «представил… в комитет записку, которой пытался парализовать влияние державинского проекта». Но, вероятно, он не был уверен в эффективности этой записки, потому что, по свидетельству Державина, он «пришёл в один день к нему, и под видом доброжелательства, что ему одному, Державину, не перемочь
Но по признанию Державина весь эффект его посещения с этим вопросом императора аннулировал фаворит императора Сперанский, который «совсем был предан Жидам» (Державин).
Как видим, расклад в комитете был таков, что часть его членов, польские земельные магнаты, была кровно не заинтересована менять ситуацию, то есть облегчить участь белорусских крестьян и спасти их от смертельного голода. А другие русские члены Комитета, кроме Державина, будучи далеки от этой проблематики и, в отличие от Державина, не видевшие воочию катастрофического положения крестьянства и, вероятнее всего, получившие взятки, - не пожелали ничего спасительного для белорусского крестьянства сделать. Поэтому неудивительно, что Державин остался в одиночестве и печально констатировал результат работы Еврейского комитета - «при первом собрании Еврейского комитета открылось мнение всех членов, чтоб оставить винную продажу… по-прежнему у Евреев».
Этот случай можно считать первой крупной политической победой еврейского сообщества, его лидеров, над российским правительством. Это была победа еврейской прагматичной мудрости.
Если для одних это было победой, а для других - позором, то для белорусского крестьянства это был смертельный приговор. После этого закономерно следовало ожидать очередного голода с массовыми смертельными исходами.
Несмотря на выводы Еврейского комитета, в 1804 году император Александр I, вероятно не без стараний Державина, решил перестраховаться, и, желая ограничить распространение евреев по территории Российского государства, издал положение «Об устройстве евреев», которое предусматривало выселение евреев-корчмарей из деревень в трёхлетний срок и запрещало евреям поселяться в столице и городах. То есть Александр Первый усилил черту оседлости для евреев, и кстати, теперь уже и Александра I можно было уверенно назвать антисемитом.
Впрочем, в этом же году император ввёл равноправие евреев в получении образования.
Еврейский комитет, в котором поменялись члены, в декабре 1804 выработал основополагающий документ - «Положение о евреях», в котором разрешалось еврейским купцам, фабрикантам и ремесленникам пересекать черту оседлости «на время по делам», подтверждалась личная свобода, неприкосновенность собственности, и даже разрешалось покупать земли, но без крепостных крестьян, с правом нанимать работников.
Но в этом положении неожиданно оказалось постановление о запрете корчм. Такое впечатление, что евреи решили, что вопрос был решён окончательно, расслабились и не проконтролировали процесс создания «Положения…», в котором звучало радикально: «Никто из евреев… ни в какой деревне и селе не может содержать никаких аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов, ни под своим, ни под чужим именем, ни продавать в них вина и даже жить в них». Предписано удалить еврейское население из деревень в течение трёх лет - до 1808 года.
Это решение евреи оценили и оценивают до сих пор почти как фашистское, - российские власти оставили без куска хлеба еврейские семьи… На практике это решение не было выполнено - «… не было осуществлено и решение 1804 года, и многие последующие; однако выселения неоднократно начинались, прекращались, потом снова возобновлялись, и этот кошмар дамокловым мечом висел над головами тысяч семей (еврейских) на протяжении многих поколений», - сетует Семён Резник.
Разве можно сравнить этот «кошмар», с кошмаром голодной смерти белорусских семей…