От протеста к сопротивлению Из литературного наследия городской партизанки
Шрифт:
«Я думаю, от студентов надо потребовать не так уж много: пусть они если не объяснят свои намерения, то хотя бы прояснят свои мозги»;
«Все они витают в облаках со своими планами изменить общество».
Модель вуалирования № 4:
давайте займем их чем–то другим.
Кто хочет встать грудью на защиту Системы, поступает разумно и правильно, когда дает Системе советы, как ей укрепить себя и покончить с оппозицией, не прибегая при этом к стрельбе, как сделать так, чтобы и шум утих, и помидорами перестали бы бросаться, и шаха оставили в покое, и Джонсон бы не чувствовал себя оскорбленным.
«Гамбургер абендблатт» (10/11.06), поругав студентов, завершает статью предложением придумать [для них] что–нибудь новенькое: «Молодежь, хотя бы и студенческая, не совсем уютно чувствует себя в нашем тихом, блеклом,
«Любекер нахрихтен» (30.06): «Мы ни в коем случае не хотим сказать, что студенты должны держаться в стороне от политики. Речь идет лишь о том, в каких формах они могут ею заниматься».
А «Кобленцер Рейнцайтунг» пишет (10/11.06): «Наша молодежь, в том числе академическая, желает найти свое место в этой жизни. Это ведь неправда, что она всего лишь повторяет лозунги о благосостоянии. Нет: она хочет знать правду о реальном положении дел. Готовность молодежи к тому, чтобы найти свое место в нашем обществе, находится на высоком уровне. Так и должно быть. Весь вопрос только в том, каким будет это место».
«ШПИГЕЛЬ», ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ПРЕССА И ПРЕССА ШПРИНГЕРА
Рудольф Аугштайн пишет: «Если бы [в ФРГ] была политическая партия, в которой практиковались бы откровенные дискуссии и в открытом порядке принимались решения, многие из этих протестующих студентов вступили бы в такую партию».
То, что такой партии нет, Аугштайн знает. Но почему ее нет, об этом он даже не задумывается. Система–табу. Потому же «Берлинер моргенпост» и спрашивает 21 октября: «Что может быть общего у Фрица Тойфеля с Вьетнамом?», а «Рейн цайтунг» искренне изумляется: «Что может быть общего у Вьетконга с проблемами академических свобод или с их отсутствием?»
Точно так же и Рудольфу Аугштайну не по силам понять, что есть связь между классовым правосудием в ФРГ и империалистическими войнами в странах «третьего мира», между отказом от демократизации системы высшего образования у нас и отказом от демократии в странах «третьего мира»: «У студентов Германии, кроме невыгодной для них реформы высшей школы, нет никакого другого повода [для волнений], исключительно абстрактные представления о чем–то, что происходит где–то далеко отсюда — в Греции, Иране, Вьетнаме, Китае — странах, о которых они знают только по брошюркам».
Такое удивительное единодушие между «Шпигелем», провинциальной прессой и прессой Шпрингера, это единство методов защиты Системы и вуалирования реальных противоречий — что бросается в глаза даже при поверхностном, первичном анализе — эти демонстрация недоумения и использование расплывчатых формулировок одновременно и провинциальными плагиаторами, и писаками Шпрингера, и таким, безусловно, тщательно обдумывающим свои мысли мэтром пера, как Аугштайн, требует объяснения.
Накопленный опыт, говорящий нам, что между либеральной и шпрингеровской прессой разница лишь в том, что шпрингеровские газеты призывают к созданию гетто и прямому насилию против студентов, а либералы, возражая шпрингеровской прессе, призывают бороться со студентами без прямого насилия, требует теперь уточнений. Действительно ли есть большая разница между резиновыми дубинками, слезоточивым газом и полицейскими спецподразделениями, владеющими приемами дзюдо, за применение которых против студентов ратует пресса Шпрингера («Бильд цайтунг» от 7.02.1968), и водометами, о применении которых как о само собой разумеющемся пишет Аугштайн? Хотя между «Шпигелем» и шпрингеровской прессой есть разница, эта разница видна только тогда, когда речь идет о признании ГДР, границе но Одеру и Нейсе, «большой коалиции», федеральном президенте, легализации КПГ, но никак не о студентах.
Они стремительно сближаются, либеральная, провинциальная и ширингеровская пресса, как только речь заходит не об изменении политики при сохранении господствующих общественных отношений, а об изменении самих господствующих отношений. А именно об этом идет речь во Вьетнаме, в книге Бахмана Нируманда об Иране, об этом шла речь в ходе демонстраций протеста против визита шаха и против войны во Вьетнаме. Либеральная, провинциальная и шпрингеровская пресса сближаются не только потому, что сознательно и неприкрыто заинтересованы
Однако именно этот процесс уже начался во Вьетнаме. И [в ФРГ] студенты начали этот процесс, они хотят сделать его понятным всем и постижимым, несмотря на то что прессы, которая могла бы им в этом помочь, нет.
И все же, как это ни смешно, устроенный СМИ бойкот того, что хотят донести до общества [бунтующие] студенты, разрушили как раз те, кто пишет статьи, обличающие студентов.
«Конкрет», 1968, № 4
ПОДЖОГ УНИВЕРМАГА [245]
245
Статья написана в связи с проходившим в то время во Франкфурте–на–Майне процессом над А. Баадером, Г. Энслин, Т. Пролем и X. Зёнляйном, совершившими в апреле 1968 г. поджог крупного франкфуртского универмага. В октябре 1968 г. обвиняемые были осуждены на три года тюрьмы. На суде А. Баадер заявил: «Мы зажгли факел в честь Вьетнама, в знак протеста против равнодушного согласия общества потребления с массовыми убийствами мирного населения во Вьетнаме». Этот поджог принято считать первой партизанской акцией будущей РАФ.
Против поджога как формы [политической] борьбы говорит то, что при поджоге могут пострадать совсем не те люди, которые должны пострадать.
Против конкретно этого поджога — поджога универмага — говорит то, что эта атака на капиталистическое общество потребления (а именно так назвали свои действия обвиняемые на процессе по делу о поджоге франкфуртского универмага) общество потребления не разрушила. Общество потребления остается столь же прочным, сколь и раньше, оно продолжает калечить сознание людей, на болезни потребительства продолжают наживаться те, кто и прежде на ней наживался.
Принципам, в соответствии с которыми в нашей стране производятся и потребляются товары, принципам извлечения прибыли и накопления капитала, куда более соответствует прямое уничтожение товаров, чем их продажа на рынке.‘Поскольку тем, кто наживается на производстве и продаже предлагаемых в универмагах товаров массового потребления, нельзя доставить большего удовольствия, чем бесплатно эти товары уничтожить.
За убытки заплатит страховая компания. Следовательно, это уже не убытки, а прибыль. Проблему перенасыщения рынка товарами потребления, включая проблему залежавшейся, нереализуемой продукции, можно решить с помощью этого способа [246] , который не так уж сильно отличается от способов, посредством коих промышленность сама до сих пор выходила из кризисов перепроизводства. Примером служит «Вижн» Вэнса Паккарда [247] — «город будущего», в котором «все здания выполнены из особой бумажной массы, так что они каждую весну и каждую осень — во время большой уборки — могут быть снесены и возведены заново. Каждая четвертая фабрика стоит на крутом обрыве, и ленты ее конвейеров можно разворачивать и к главным воротам, и к задним воротам. Если спрос падает, то конвейер поворачивают к задним воротам, и вся партия холодильников или любых других изделий сразу идет непосредственно на свалку металлолома — прежде чем товар затопит собой потребительский рынок» (Vance Packard. Die grosse Verschwendung. Frankfurt a/M., 1960).
246
Поджога.
247
Паккард, Вэнс — американский леворадикальный теоретик, социолог и политолог, популярный в первой половине 60–х гг.