От репрессий к свету
Шрифт:
В конце книги из этих двух повестей их автором поначалу предполагалось привести кое-какие приложения, содержащие цитаты других авторов о большевизме и сталинизме. И второй и третий тома вообще не предполагались.
Когда рукопись повестей была закончена, я дополнил её множеством выдержек их разных источников о сталинизме, которые затем и представил ввиде записок другого автора.
Об этом объединении я будто бы и договорился с автором записок. Дальше я взял на себя работу по дооформлению единого трёхтомного произведения. Для этого я, в частности, написал и поместил в начале первого тома очерк о «Ходынке».
Обстоятельное предисловие гарантирует полноту понимания непростого материала книги. В отличие от других книг, здесь нет и не может быть опасения раскрыть содержание с самого начала. Наоборот, это сделано сознательно, ввиду именно важности правильного понимания сути. Куда опаснее, если кто-нибудь из читателей остался бы в заблуждении даже после прочтения всего написанного.
Я не рассчитываю, что все читатели внимательно прочтут это предисловие и уловят некоторые тонкости, всех частей книги. Однако, я не мог этого не сделать, поскольку в такой непростой книге всё должно быть безупречным.
Итак, о самом содержании книги, о значении её частей.
В прологе рассказано о «Ходынке», – трагическом случае, перед началом XX века потрясшем страну, о котором не все знают. По версии автора, если бы коронование императора Николая II прошло гладко, очевидно, иной была бы вся история страны: не было бы ни его свержения, ни революции, ни всего, что за ней последовало, ни, потом, – блокады, ни «ленинградского дела», а значит, – и этой книги… Вспоминается в связи с этим характерное высказывание, что песчинка, попавшая в глаз полководцу, изменила весь ход сражения. А «Ходынка», как вы увидите, почище той песчинки. Ведь именно после «Ходынки» царя Николая народ окрестил «кровавым», что и упростило его последующее свержение, и даже расстрел.
Этот рассказ о «Ходынке» сочтён уместным тем, что на её фоне особенно характерно выглядит эпоха большевизма, и особенно – сталинизм, и – лично царь Николай Второй, и Сталин, первый из которых, как упоминалось, после всего был прозван народом «кровавым», на что и опиралась революция, а Сталин многими оценён «великим», хотя кровавость эпохи сталинизма, как известно и показано далее, не идёт ни в какое сравнение с «кровавостью» в начале царствования Николая Второго. Ведь то, что случилось в «Ходынке» было непреднамеренно, в то время как репрессии при Сталине были – массовая, искусно разработанная, акция, «огонь по своим», и – неизмеримо больше!
Итак, по мнению автора, «Ходынка» – своеобразный ключ к событиям в России в XX веке. А значит, знакомство с ней читателя позволит ему лучше понять эти события, их значение и уровень преступности власти до и после революции.
Обсудив, как быть с авторством, мы рассудили, что книга, теперь трёхтомная, содержит повести одного автора и записки как бы другого, полные отрывков из разных других источников. Для него, как вы увидите, я даже придумал псевдоним.
В результате всего мы имеем после повестей большой раздел различных высказываний авторитетных авторов на ту же тему, позволяющий читателю, вслед за автором книги, окончательно постичь суть всего, что произошло в России в XX веке, понять и осмыслить сложный XX век.
Надо понимать, что автор выделил и соединил в одной книге наиболее характерные, и только на первый взгляд кажущиеся
Таким образом, абсолютно все части книги тщательно отобраны с учётом основной идеи и представляют собой именно то, что необходимо, чтобы достичь необходимой цели, окончательно убедить каждого без исключений в том, что уже давно было пора всем понять и что является безусловной и окончательной правдой.
2.12. Некоторые откровения во введении
Следующие несколько абзацев считаю особенно важным откровением, особенно уместным именно в конце предисловия, как его итог, перед самым началом чтения основного содержания, как объяснение цели написания книги и её важности для современного читателя.
Итак, книга рассчитана на читателя, который намного моложе автора и уже по одному этому не мог пережить то же самое, но ещё и не мог ознакомиться с тем обилием материалов, а по переживаниям автора поймёт, как и что тогда было, и по тщательно отобранным, наиболее убедительным, сведениям, и комментариям, и рассуждениям, им сопутствующим, сможет так же, как когда-то автор, осмыслить и переосмыслить всё недавнее прошлое России, которое надо знать и правильно понимать.
Однажды сын пережившего блокаду Ленинграда сказал своей маме: «Мама, нашему папе хорошо, он пережил блокаду и легче смотрит на нашу теперешнюю жизнь.». Основываясь на этом, могу сказать читателю: вам хорошо, что можно, не испытывая в жизни того, что пережили ваши предки, а только прочитав эту книгу, всё постичь своим воображением, и всё правильно понять, и извлечь полезные уроки на будущее.
Думаю, уверен, что если у читателя могли быть сомнения, стоит ли читать эту книгу, то теперь, после этого предисловия, их нет.
И если вы что-то из здесь написанного знали раньше, то прочесть здесь всё равно важно, ибо здесь оно – чем-то полнее, в заданной последовательности и с сопутствующими комментариями и рассуждениями, что – совсем другое дело, и, что особенно важно, написано участником событий того времени и пострадавшим, сочетающим при этом качества современника читателя XXI века!
[Перечитав, хочу ещё подчеркнуть, что при всех трагических особенностях тогдашней нашей жизни, мы, всё население страны, так были заражены светлыми идеями, что видели в жизни именно только самое хорошее! Поэтому и в моих воспоминаниях – счастливая жизнь и «счастия ключи». Поэтому и эта моя книга, хотя о трагическом, но пропитана оптимизмом. – Авт.]
2.13. В чём же в итоге смысл и цель этой книги?
Эта книга – своеобразный итог жизни двух характерных поколений: родившегося в начале XX века, – до революции, и следующего, – родившегося вскоре после смерти Ленина и прожившего при сталинизме и после него. Это – поколения родителей автора и – самого автора. Она буквально начинена сведениями и мыслями о том времени. Она – не документ, но документальна. Она рассчитана как на осведомлённого читателя, который может найти в авторе единомышленника, так и на новичка, ничего толком не знавшего о написанном, для которого почти всё будет открытием и откровением. И в любом случае автор рассчитывает на понимание и взаимопонимание. Одни убедятся, что и без того всё правильно понимали, другие же, наконец, поймут, что к чему.