От тайны к тайне
Шрифт:
Мама моя вспоминала: наберут они с подружками ягод в лесу и хотят угостить ими голодающего не по своей воле дедушку Иудея. А тот отнекивается: «Мне нельзя». Девчонки говорят: «От нас можно. Мы — хорошие, мы — маленькие». И дают ему ягоды. А они из его рук летят в воздух, как картечь!.. Приехали однажды из Москвы ученые люди — трое. Один из них и говорит: «Тебе, дед, надо к врачу идти. Надо бы полечиться». Не успел сказать, как в него полено полетело. Потом другое полено полетело — в другого приезжего из Москвы. И затем третье полено — в третьего приезжего. Дрова, что интересно, летели точно торцом в них — как толстые стрелы, выпущенные из лука. Все трое москвичей кинулись
А то вот еще местный священник рассказывал. Вечером услышал он голос:
— Хозяин, мы поживем у вас.
— Да ведь много детей у меня, — ответил растерянно священник. — Шумно-то от них в доме…
— Ничего страшного, — раздалось в ответ. — Мы маленько на печи поживем.
И посыпались прямо с потолка на стол баранки, конфеты, печенье!
Невидимки жили в доме священника две недели. Они шумно сопели, вздыхали, переворачивались с боку на бок на полатях на русской печи. Хозяева дома неоднократно заглядывали на полати, а там — никого нет. Между тем баранки и конфеты продолжали каждый день сыпаться на стол с потолка.
Спустя две недели опять послышался знакомый голос:
— Ну, хозяин, прощай. Уходим далеко.
— Да поживите еще, — радушно сказал священник. — Мне не жалко. Хлопот с вами нет никаких.
— Нет, хозяин. Дольше жить у тебя не можем. У нас срок вышел. А вот гостинцы наши ешьте в свое удовольствие. Это вас постоянно обвешивают в местной лавке, а обвешанное, у вас украденное все равно не идет в прок владельцам той лавки. Так мы у них обвешанное забираем и возвращаем по долгу справедливости вам.
Священник спросил:
— А кто вы такие?
— Мы — проклятые люди, — ответили ему невидимки».
Автор другого интересного письма Вера Максимовна А. из поселка Солёное Днепропетровской области на Украине пишет:
"Мне было в ту пору лет шесть. Мы с девочками гуляли возле дома, как вдруг к нам подошла женщина в белом халате — наверное, медик. Она что-то говорила нам, а я с восхищением смотрела на ее белый халат и думала, что, когда вырасту, стану тоже доктором. И в этот момент я вдруг стала расти, расти и стала такой огромной, что эта женщина оказалась далеко внизу, превратившись почти в точку. Моя голова как бы упиралась в небо — было даже больно затылку. На том месте, которым я упиралась головой в небосклон, осталась у меня по сей день крупная отметина… Потом я внезапно опять уменьшилась в росте и осознала, что стою рядом с женщиной в белом халате.
А дальше начались странности. Иногда я просыпалась по ночам с чувством, что меня кто-то осматривает, кто-то копошится в моих мозгах. Сколько мне стоило слез и бессонных ночей, покуда некто неведомый ковырялся в моей голове, — даже сказать не могу!.. С тех пор те, кто влез в мой мозг, так и не вылазят, наверное, оттуда. Временами я осознаю чужое присутствие в собственном сознании. Присутствующих — несколько. Они, наверное, мои друзья и вместе с тем мучители мои… Я так думаю: они выбирают тех, в кого хотят вселиться, в детстве, и потом ведут их сквозь годы по жизни как информаторов. А еще я думаю: они держат в своих руках весь наш хрупкий человеческий мир. Нам, людям, нужно учиться работать с ними, но у нас высмеивают тех, кто имеет с этими таинственными существами контакты. Мне вот, к примеру, тоже не верят — считают ненормальной. Да разве же я — ненормальная, если хожу на работу, воспитываю детей, хорошо справляюсь со всеми домашними обязанностями?.."
Сообщает А. Евстратова из Ростова-на-Дону:
«Это было
А спустя десять лет был еще один случай, когда мне тоже пришлось вспомнить Бога, — в тот день муж мой погиб.
Муж работал врачом-ветеринаром. Он должен был вставить кольцо в нос свирепому бугаю-быку. Отправился он в степь — туда, где рядом с драчливым быком поджидали его пастухи… И не вернулся.
Прождала я мужа всю ночь, наплакалась и в конце концов поняла, что его уже нет в живых. Убил его бугай-бык! Перед самым рассветом начал смаривать меня сон. Вдруг слышу — открылась дверь, и заходит в дом муж — и походка его, и палочкой характерно постукивает по полу. Я вскинулась радостно на постели, но тут мне на ноги навалилась какая-то чудовищная тяжесть и медленно поднялась по туловищу к горлу. Обхватила кольцом горло — и давай душить. Я только и сказала: «Вот Господи, да что же это такое?!» И к моему удивлению, тяжесть мгновенно испарилась с моего тела куда-то, а «муж», незримо вошедший характерной своей походкой в комнату, сгинул вместе с ней.
Это не муж домой вернулся, а его призрак приходил — вестник его смерти…»
Наконец, еще одно письмо — от А. Цветковой из города Коканда:
«Много лет назад, когда было мне 32 года, произошла со мной странная история.
Однажды уложила я детей спать, а сама легла много позже — около полуночи. Не успела задремать, как услышала сильный стук в окно. Подумала, муж приехал в неурочное время с работы. Вскочила с кровати, открыла дверь — за ней ни души. Я испугалась.
На другой день легла спать примерно в это же время. На одной постели со мной спал мой малолетний сын. Вдруг чувствую, что ребенок подскакивает на кроватной сетке, будто по ней кто-то снизу колотит, кулаками бьет! Включила свет, обыскала всю комнату — опять никого…
На третий день почувствовала, как над моей головой кто-то стоит и шумно душит. Это снова было около полуночи. Неведомо кто ухватился за спинку кровати, на которой лежала я. А кровать была на колесиках. И вот стала она, подталкиваемая незримыми руками, ездить туда-сюда по комнате на своих скрипучих несмазанных колесиках. Я опять вскочила, включила свет, сразу же тишина в доме, «фокусы» прекращаются.
На следующий день заперлась я со страху вместе с детьми на ночь в чулане. Там стояла широкая кровать — все мы на ней поместились. В ручку двери чулана воткнула швабру, чтобы нельзя было открыть дверь с ее обратной стороны. Через некоторое время начался вдруг такой сильный стук по потолку, что с него на нас штукатурка посыпалась. Я включила свет — все сразу стихло. До утра свет не выключала.
На шестую ночь — то же самое… Я отправилась к своей маме, жившей на одной из соседних улиц, и рассказала ей все. А она говорит, — мол, это домовой и надо спросить у него: «К худу или к добру?» Он ответит и уйдет, не будет больше приставать.
Так я в следующий раз и сделала. Переборола страх и, как мама научила, спросила.
В ответ низкий мужской голос ответил гулко: «К худу!»
Я пришла в ужас. Включила в комнате свет, обняла детей и до утра горько плакала. Думала, что с детьми что-то плохое случится.