От тебя любой ценой
Шрифт:
— Ты самая манящая. Беременность тебе идёт.
— Марк, скажи мне, ты извращенец? Я говорила на курсах с другими беременными. Никого не домогаются как меня.
— Тебе плохо от этого чтоли? Я обожаю тебя. А с ребёнком внутри люблю вдвойне.
— В смысле? — лицо ее выражало ошеломлённость.
— Что?
— Ты мне именно сейчас решил в любви признаться?
— Так это же очевидно. Зачем бы я на тебе женился?
— Откуда я знаю? Ты не говорил.
— Я понимаю, что у тебя
Короче говоря, близость была до дня родов.
Ее моральное состояние меня угнетало. Как она вообще будет рожать с таким настроем? Это же вообще стресс для женщины.
Я стоял за дверью. Она орала, что под угрозой расстрела, никогда мне больше не даст. А потом я услышал писк, переходящий в рёв. Сегодня я стал самым счастливым.
— Господин, родился наследник. Мальчик. 4750 грамм, 58 сантиметров. Богатырь.
— Как жена?
— Намучилась. Месяца за 2–3 восстановится. Угроз нет.
Пока не представлял, как пережить без близости 2, а тем более 3 месяца. Может как раз таки повод поэкспериментировать.
Других женщин я навсегда вычеркнул из жизни.
Сейчас все будет хорошо. Мы будем счастливы.
Но я никак не ожидал последствий…
Крит.
Роза заняла все мои мысли. Запретный плод самый сладкий. Стыдно сказать. Но я приходил к Марку больше не за тем, чтобы пообщаться с другом. А чтобы увидеть ее.
Само совершенство.
Как совершенство может быть рыжим и в веснушках? Мне же нравятся блондинки исключительно. Именно поэтому никогда не воспринимал будущую госпожу Амелику как женщину. Очень красива. Но не мой типаж. Но и тут ведь, отнюдь, далеко не мой вкус.
Я рисовал в своём воображении ночи любви. Что занимательно, далеко не одну ночь как обычно.
И никогда в жизни ранее я не заглядывался на обслугу. Вообще не смотрел как на людей. Что ж, все бывает в первый раз.
Запрет этот ещё Марка. Ну не казнит он же меня в любом случае.
Я не могу, мне не терпится. Только о ней все мысли. Что за черт?
Как-то Марк ушёл к беременной жене. Ему не нравилось ее самочувствие. Мне, кстати, тоже. Но появился шанс зажать где-то служанку. Я нашёл ее в кухне.
— Роза, вы не могли бы мне помочь? — снять напряжение, не стал добавлять я.
— Да, господин — о, да, детка, из твоих уст это обращение как сладкая патока. Она вышла со мной, я шёл в кабинет Марка, она за мной. Предвкушение зашкаливало.
— Ты знаешь как меня зовут?
— Конечно, вы господин Крит — она смотрела в пол — я взял ее за подбородок. Почему она мне кажется совершенной?
— Развевайся, Роза — она задрожала, выпучила глазки. Неужели реально дева? Я был уверен, что одного раза хватит, как обычно, чтобы попустило.
— Не заставляйте, господин Крит, молю вас — у неё в глазах заблестели слёзы. Это ещё зачем?
— Ты отказываешь? — она поперхнулась.
— Как я могу вам отказать, господин, я просто прошу вас…
— С глаз моих убирайся. И чтобы не смела показываться.
Она убежала. А я был по-настоящему зол. Я, конечно, не так красив как Марк. И шрам через лицо, наверно, портит. Но ни одна не отказала же! Да и на Марка взглядов я не заметил. Что происходит?
Ушёл в растерянных чувствах. Всю ночь снилась рыжик.
На утро ни смог ничего с собой сделать и поперся к другу.
Он весь в заботах о беременной жене. Вообще не до меня. А мне — лишь бы Розу увидеть. Видимо, она следуя моим наставлениям придурошным, не показывалась. Еле нашёл ее в подсобке.
Комната два на два. Она испуганно прижалась к стеллажу с инвентарем.
— Господин Крит — ладно хоть голос не пропал.
— Моя Роза — вырвалось, честное слово, само! — Один поцелуй, ну снизойди.
— Вы же знаете, у меня нет прав. Зачем вы так?
— Один поцелуй, и я отстану. Но не потому что надо подчиниться, а по желанию — она смотрела во все глаза. Но потом робко шагнула вперёд и коснулась моих губ. И я потерял разум. Перехватил инициативу, сжал в тиски, полез под юбку. Она слабо отбивалась. Всхлипнула. А я почувствовал себя отморозком — ты не хочешь?
— Нет! Не так. Простите, господин.
— Я не буду принуждать. Хоть не скрою, ты мне нужна — Она во все глаза вылупилась мне ниже пояса. Где было не двусмысленно понятно на сколько «нужна».
— Я могу помочь… нас в приюте учили. Как ублажать мужчин… руками. Понятно же в какую профессию больше всего идут девочки из приюта. Но не более.
А дальше был космос. Она расстегнула мой ремень. Спустила штаны. Смотрела своими голубыми глазищами. А руками творила такое… Долго не пришлось ждать короче. Мне кажется, я слюни на неё пускал.
— И часто ты так делала? — мне невыносимо было думать об этом. Но это для меня было важно.
— Ни разу до этого не делала — робко сказала она — плохо? Не получилось? Ее руки были залиты результатами моих наслаждений, а она ещё спрашивает? Но это даёт надежду, что не обманывает.
— Слушай меня внимательно, Роза. Чтобы никому так больше не делала. Кроме меня. Если даже будут приставучими, как я. Поняла?
— Да, господин.
— После всего, что было, наедине зови меня просто Крит.