От винта, господин дракон!
Шрифт:
— Не смей уходить. Я люблю тебя, слышишь! — шепнула я ему, осторожно касаясь лазурной чешуи. — Люблю…
Я долго лежала, смотря то на него, то на купол над нами, над которым неистовствовали языки желтого и оранжевого пламени. Мне даже стало казаться, что танец их замедляется, становится немного спокойнее. Стало заметно прохладнее. То ли из-за артефактов, то ли силы уже начали покидать меня. Еще через некоторое время меня зазнобило, а в ушах зазвенело, предупреждая о том, что силы уже на исходе. Но я лишь отмахнулась от этого предупреждения. Только нащупала пальцами цепочку с подаренным Эрхом камнями,
— Прости, — шепнула, почти отключаясь. — Кажется, я уже все…
Сквозь неясное марево — реальность плыла перед глазами — я увидела, как дракон распахнул веки — и окончательно упала в свое прохладное нежно-голубое небо…
Оказывается, там, в небытие, довольно приятно, не слишком темно и тоже мелькают странные видения… Мне чудится, что горячая драконья кожа под моей щекой исчезает и я медленно опускаюсь вниз… Потом я вижу Экхарта — он лежит на искореженной земле точно такой же, каким я его и запомнила — нечеловечески прекрасный, только брови его слегка опалены, на щегольском сюртуке кое-где зияют прожженные дыры, а светло-голубые глаза недвижно устремлены вверх.
Я рвусь к нему, я так хочу обнять его своими невидимыми руками, прильнуть к его груди, расцеловать, объяснить, что не надо бояться, что там нет ничего страшного, что я всегда буду его любить… Но ничего не выходит…
Потом — должно быть, я окончательно утрачиваю разум — фантазия моя порождает совсем уж невероятную картину — склонившийся над Эрхом огромный светло-голубой, сверкающий в солнечных лучах, дракон — я узнала бы его даже во сне. Он внимательно вглядывается я в застывшие глаза мужчины своими, удивительно похожими на драгоценные камни, и разделяет на двоих свое дыхание. Яркая, ослепительная вспышка — я растворяюсь в ней, становлюсь чистым светом и окончательно перестаю себя осознавать…
Я медленно открыла глаза и долго-долго разглядывала потолок — белую ровную плоскость с едва заметной трещинкой вон там, справа… Чуть позже пришли слова. По-то-лок… смешно звучит, правда? Губы растянулись в улыбке — и вернулись ощущения: сухость губ и языка, покалывание на кончиках пальцев и выше. Затекшее тело…
Я попыталась сказать: «Эй!», но голос не пожелал слушаться и из груди вырвался какой-то очень жалостливый хрип, а горло начало саднить.
— Госпожа Хоуп, Джулия! Вы проснулись? Как замечательно, — ко мне бросилась приятная женщина средних лет в белой целительской мантии. — Как вы себя чувствуете? Нет-нет, не стоит делать резких движений, у вас третья степень магического истощения.
Я хотела было ответить, но другой, мужской голос где-то на фоне быстро-быстро говорил что-то таким тоном, которым обычно отдают распоряжения и я разбирала только отдельные слова: очнулась… просили известить… да. да… лорд Алирийский… тотчас..
Воспоминания обрушились на меня так резко, что в груди запекло, а дыхание сбилось. Все мысли выдуло из моей головы напрочь, кроме одной..
— Что с ним? — дернулась я, упрямо хватая за руку целительницу и пытаясь хоть как-нибудь да сесть. Голова кружилась, слабость накатывала волнами,
— Успокойтесь, Джулия, вам нельзя волноваться, — принялась уговаривать меня женщина. — Ваш дар…
— К хрущам мой дар, — просипела я. — Где он?
И, не смотря на протестующий вопли целительницы, вознамерилась идти искать того, кто может дать мне вразумительный ответ — свесила вниз ноги и, кое-как, опираясь на спинку кровати, смогла встать. На этом силы мои кончились.
— Далеко собралась? — этот голос заставил меня замереть на месте. Очень медленно, до дрожи в пальцах боясь, что мне почудилось, обернулась — и, прислонившись к стене спиной, едва не съехала по ней вниз от облегчения.
— Живой… — слезы полились, совершенно размывая картинку, — Слава Создателям, живой…
Бело-голубой силуэт приблизился, и меня подхватили самый желанные на свете руки.
— Добегалась тут одна, — продолжал отчитывать меня голос, звучащий для меня прекраснейшей музыкой… Я слушала, я вдыхала его запах и больше всего на свете боялась сейчас проснуться. — Надо же такое устроить… Всех на уши поставила. Буду сидеть тут и лично следить, чтобы ты больше никуда не сбежала. Поняла?
— Ага, — кивала я согласно, обнимая его сильнее, — следи, пожалуйста. Что хочешь делай, только не умирай больше.
— Ты тоже, Огонек. Ты тоже, — он усадил меня на колени и прижал к себе так осторожно и вместе с тем крепко, что я безо всяких слов поняла, как сильно он за меня переживал.
— Сколько меня не было? — спросила, прильнув щекой к его груди, обвивая его шею руками, запуская пальцы в шелк его волос.
Что-то в этом все было неправильным, не таким, как обычно, но я отмахнулась от этих тревожных мыслей.
— Три дня, — шепнул он мне на ухо. — И я понял одну вещь, Ли: это непростительно много. Больше, чем на день я тебя теперь не отпущу. И то — исключительно по уважительной причине.
— Подожди, — я даже зажмурилась на всякий случай… — я же неустойчивая…
— О, еще какая, — ехидно подтвердил он. — Стоит только отвернуться — то в пекло лезешь, то по стенке сползаешь.
— Тогда я не могу…
— Нет, родная. Ты просто еще не осознала, — прервал он меня. — Это раньше у тебя выбор был. Незавидный, но все же: быть со мной или остаться в здравом уме. А вот сейчас, поверь, ни малейшего.
Я в изумлении подняла на него взгляд. Сердце мое напрочь сбилось с ритма, а мысли испарились, истаяли, растворились: на меня с почти невыносимой нежностью смотрели голубые, светлые до прозрачности, с легкими золотистыми крапинками, совершенно человеческие глаза.
И вся «неправильность» тут же получила свое объяснение — и короткие волосы на затылке — ни намека на драконий хвост — и странный, не типичный для дракона покрой его костюма.
— Ты больше не…? — начала я неуверенно…
— Я больше не, — согласился он легко и добавил иронично: — Можешь считать, что я вышел на заслуженный отдых.
— Как же ты теперь?
— Я думаю, просто отлично, — картинно принялся размышлять бывший, как только что выяснилось, ящер. — Тут, правда, возможны некоторые варианты… Загвоздка в том, что для любого из них мне нужна ты: здоровая и полная сил. Так что придется тебе поднапрячься.